Нечто в лодке по ту сторону озера... (СИ)

— "Но так не делается, в христиансве так не принято".

— "Кто тебе это сказал? От куда ты это взяла? Обоснуй. Давай ты откроешь Библию и я найду тебе места, где об это кокретно написано. И там написано что наоборот именно так и надо поклоняться Богу. Давай?"

Дабы не срывать большие сообщения, которые мне приходилось писать мо многу времени, я разбивал их на части.

— "И кстати даже в православной церкви попы поют когда проводят богослужение, — правильно?", "Даже больше — в некоторых церквах щас начинают играть на инструментах в том числе и на гитарах", "В православных церквях между прочим. Это реально так", "Не веришь?".

— "Дак это ж надо подготовится, это не просто так", — последовал ответ после достаточно продолжительной паузы.

— "Кто б спорил то. Понятно что надо подготовится. И нужно серьезно к этому отнестись. Если ты не готова можешь не участвовать. Можеш просто поприсутствовать, посмотреть, а мы со Славой проведем".

Хотел написать "проведем эту шнягу", но решил, что так не стоит писать. Кажется, я и так уже чувствовал, как у Кати в голове явно возникает какая-то температурная перегрузка, и через километры расстояния слышал как ее мозг со скрипом и скрежетом переворачивается внутри черепной коробки. Ей надо было подумать, чтобы объяснить мне, почему я предложил ей дебилизм и почему мы не можем так сделать, а музыканты, играющие языческую исландскую музыку могут. С точки зрения священной книги моей религии, которую, кстати, Катя толком никогда не читала, все было по правилам.

— "В любой религии, в любом веровании музыка и танцы являются неотъемлемой частью ритуала поклонения богу и часто молитвы идут в сопровождении этого. Так?" — написал я.

В любом не в любом, я, конечно, не знал, верований всяких разных по всему миру тысячи.

— "Ну вообще да", — ответила Катя.

— "Ну вот и разрулили косяк".

Пришел тупо смеющийся смайлик.

— "Ладно, посмотрим", — написала Катя в конце.

Я положил руку с телефоном на колено и откинул голову назад на спинку стула.

— Все. Думаю на сегодня с нее достаточно, — произнес я.

— Чо ты ей там понаписал? — спросил Слава.

Я отдал ему телефон:

— На, сам почитай.

Вот как-то так примерно мы и меняли у людей представления о некоторых привычных вещах. Иногда получалось, иногда нет. Но в любом случае свой след в сознаниях людей это оставляло. Мы говорили кажущиеся для нас очевидные вещи, и для большинства разумных, размышляющих людей — они так же были очевидны. Но к сожалению у кого-то эти истины вызывали в голове явную дисгармонию и сбой в работе мыслительных процессов, порождая внутренние конфликты, и мозг начинал зависать. Тем не менее, мы создавали альтернативу тем источникам информации, которые будучи интегрированными в государственную систему, формировали у народа нужное мировоззрение. Естественно, что это происходило в соответствии с теми интересами, которые были у государства. Человек, способный шагнуть за рамки — его сложно контролировать, и такие люди всегда были опасны для любой системы. Поэтому государство стремилось наложить свои ограничения на возможность тех или иных направлений свободного хода мыслей у населения. Но мы продолжали такими всякими разными способами, в зависимости от ситуации, (то есть если это конечно было уместно) раздвигать границы мышления людей.

Например, еще вот так:

— …У нас уже есть наша православная культура и наша великая русская православная церковь. Это наша родная церковь. Нужно хранить традиции предков и верить так, как заложено в нашей культуре. Я против нарушения традиций.