Нечто в воде

Мы проходим контроль. У охранников такой вид, будто им стыдно проверять наш багаж. Как только я обуваюсь, Марк указывает на дальнюю стену за залом досмотра. Справа в стене – дверь, неприметная, белая. Без вывески, знаете, как бывают двери для персонала.

– Дверь для миллионеров, – усмехается Марк и вскидывает бровь. – Ну что, пойдем?

Делать нечего – иду за ним. Марк целеустремленно шагает через зал, а я ужасно боюсь, что нас вот-вот остановят. Всю дорогу так и жду, что на мое плечо опустится жесткая рука и нас проведут в какую-нибудь тесную камеру, где будут долго допрашивать, как потенциальных террористов. Ничего подобного не происходит. Мы беспрепятственно пересекаем зал, проходим через незаметную дверь и попадаем в прохладный кондиционированный ВИП-салон.

Это секретный короткий путь только для пассажиров первого класса. Сразу после быстрой проверки – в ВИП-салон «Конкорд».

Так вот как живет другая половина населения? Точнее, один процент. Я понятия не имела.

Как выяснилось, «Британские авиалинии» платят аэропорту Хитроу миллион фунтов стерлингов компенсации в год, чтобы пассажиры первого класса не подвергались унижению, проходя мимо магазинчиков дьюти-фри, набитых всяким хламом, который им совершенно не нужен, как и нам сегодня.

Зал для миллионеров – настоящий рай. Я счастлива оказаться по эту сторону двери, о существовании которой пять минут назад даже не догадывалась. Странно, правда? Когда ты уверена, что можешь отличить хорошее от плохого, и вдруг осознаешь, что существует совершенно новый уровень качества, а ты даже не подозревала. Страшно подумать, как быстро меняются стандарты – все познается в сравнении. Может, лучше бы мне этого не видеть. Надо же, всех остальных в аэропорту специально направляют к магазинам, чтобы обобрать до нитки, в то время как нашим карманам ничто не грозит.

«Прекрати все анализировать, – ругаю себя я. – Нужно просто радоваться хорошему».

Здесь все бесплатно. Мы устраиваемся в кожаной кабинке ресторана и заказываем легкий завтрак: свежеиспеченные слоеные булочки с шоколадом и английский чай. Я кошусь на Марка. Мой великолепный муж с довольным видом читает газету. Окидываю взглядом остальных пассажиров. Принадлежность к первому классу придает им налет загадочности, в каждом движении сквозит некая таинственность, придающая им особое благородство. А может, все это плод моего воображения – я чувствую себя так, словно забрела в долину единорогов.

Вы замечали, что миллионеры на самом деле не похожи на миллионеров? Илон Маск, например, на миллионера не тянет, а вообще-то он даже миллиардер.

Я задумчиво рассматриваю людей, уткнувшихся в айфоны и пьющих эспрессо. Интересно, они всегда путешествуют только первым классом или иногда сталкиваются с простыми смертными? В повседневной жизни? С пассажирами бизнес-класса, эконом-класса? Я знаю, что такие люди на них работают, но общаются ли они? Что делают, чем занимаются? Откуда у них столько денег? Они хорошие люди? Я вспоминаю Алексу, часто летавшую по работе до тюрьмы. Запросто могу вообразить ее здесь. Она влилась бы в этот круг даже в своем синем тюремном наряде. И Эдди. Я легко могу представить здесь Эдди, призраком рыщущего в полутьме обитых кожей кабинок, с чашкой кофе в руке. Его пристальный взгляд не упускает ни единой мелочи. За день до свадьбы получила от него электронное письмо и решила позвонить. Разговор получился странный. Он явно хотел что-то сказать, но за ним, вероятно, наблюдали. Да, я определенно вижу его здесь. А вот Холли – нет, в отличие от Эдди и Алексы. Она вообще выезжала хоть раз из страны? Ощущала кожей средиземноморское солнце? Не говоря уже о душной сырости тропиков. Сомневаюсь. Может, во мне говорят стереотипы и Холли много путешествовала? Вновь накатывает чувство вины. «Хватит рассуждать, просто радуйся жизни», – опять одергиваю себя я.

Впервые в жизни, поднявшись на борт самолета, поворачиваю не направо, как остальные пассажиры, а налево. Честно говоря, невероятно трудно отделаться от чувства своей исключительности, хотя я просто заплатила гораздо больше денег, чем остальные, денег, которые есть у нас с Марком лишь благодаря капризу судьбы и происхождения. И все равно кажусь себе не такой, как все.

– «Дримлайнер»[18], – шепчет мне на ухо Марк.

Я понятия не имею, о чем он.

– Самолет, – объясняет он.

– А-а-а, самолет, – с лукавой улыбкой произношу я. – Не знала, что ты неравнодушен к самолетам.

Марк без ума от самолетов. Странно, что я никогда раньше не замечала, но понимаю, отчего он скрывал свою страсть. Не самое сексуальное хобби для мужчины. Однако у него есть множество других чертовски сексуальных увлечений, так что не беда. Надо будет подарить ему на Рождество что-то связанное с самолетами. Может, иллюстрированный справочник, подарочное издание. И поискать документальные фильмы о самолетах.