Нечто в воде

Я едва заметно улыбаюсь, и его лицо вспыхивает радостью. Он смеется, покраснев от удовольствия. Я тоже смеюсь, и тогда он берет мое лицо в ладони и прижимается губами к моим. Словно я выиграла гонку. Или вернулась с войны. Я молодец. Господи, я люблю тебя, Марк. Он тащит меня в солончаковые камыши, и мы занимаемся любовью – отчаянно, хватая друг друга за свитера и скользя руками по вспотевшей коже. Когда он кончает, шепчу ему в ухо:

– Я настоящая.

3. Телефонный звонок

Понедельник, 11 июля

В прошлом году я наконец получила от благотворительного фонда помощи заключенным финансирование для своего первого самостоятельного проекта. Годы исследований и планирования наконец складываются в мою собственную полнометражную документальную картину. Я закончила подготовительные этапы, берясь попутно за небольшие фрилансерские проекты, и через девять дней мне предстоит начать съемки интервью. Я вложила в это дело душу и отчаянно надеюсь, что оно сложится как надо. Планировать можно лишь до определенного этапа, а потом остается только ждать и смотреть, что выйдет. Это знаменательный год. Для меня. Для нас. Фильм, свадьба – все вместе. И я искренне верю, что нахожусь в той волшебной точке своей жизни, когда планы, задуманные в двадцать лет, наконец свершатся, словно я специально это организовала, хоть и не помню никаких осознанных попыток. Наверное, так устроена жизнь – сначала ничего, а потом все сразу.

Идея фильма вообще-то очень проста, она пришла ко мне однажды вечером, когда я рассказывала Марку о своей жизни в школе-интернате. Вечерами, когда выключали свет, мы, девочки, часами разговаривали в темноте о том, что будем делать, когда вернемся домой. Одержимые йоркширскими пудингами с подливкой и коктейльными сосисками на шпажках, мы неустанно фантазировали о том, что будем есть, представляли, что будем носить, когда наконец сможем выбирать одежду сами, куда будем ходить и что делать, оказавшись на свободе. Марк вдруг сказал, что по описанию это очень похоже на тюрьму: мы мечтали о доме точно так же, как мечтают о нем заключенные.

Тогда-то мне и пришла в голову идея документального фильма. Формат очень простой. Показать троих заключенных во время и после отбывания тюремного заключения, с помощью интервью и незаметной съемки. Взять, к примеру, двух женщин и одного мужчину и попросить их поделиться своими надеждами и мечтами о свободе до и после освобождения. Сегодня мне предстоит последний ознакомительный телефонный разговор с заключенным; затем я буду проводить личные интервью с каждым из трех участников – в тюрьме, до освобождения. Я уже несколько раз разговаривала с каждой из кандидаток-женщин, а вот получить доступ к мужчине-заключенному оказалось куда сложнее. Сегодня наконец состоится этот с таким трудом санкционированный телефонный звонок. Я жду звонка от Эдди Бишопа. Того самого Эдди Бишопа, последнего из могикан – живого гангстера из лондонского Ист-Энда. На сто процентов настоящего гангстера, «всех перережу», ночные клубы-казино, рифмованный сленг кокни [8]. Изначально он был членом знаменитой банды Ричардсона, а позднее возглавил самую крупную банду Южного Лондона.

Я гипнотизирую домашний телефон. Он молчит. А должен бы уже позвонить. На часах двенадцать минут второго, и я жду звонка из тюрьмы Пентонвиль уже двенадцать – нет, тринадцать минут. Другие мои героини, Алекса и Холли, звонили минута в минуту. Я размышляю, в чем может быть проблема, и молюсь, чтобы Эдди не отказался, не передумал в последний момент. И чтобы не передумало тюремное начальство.

Получить одобрение тюремного совета на любой шаг крайне сложно – на этапе личных интервью мне придется снимать самостоятельно. Только я и жестко установленная неподвижная камера. На этой стадии кадры будут выглядеть грубовато, однако это соответствует сюжету, так что я довольна. А для съемок второй части, когда кандидаты выйдут из тюрьмы, ко мне присоединятся Фил и Дункан.

Фил – оператор, которого я хорошо знаю и которому полностью доверяю: у него острый глаз, и у нас с ним одинаковый взгляд на эстетику, что, как я понимаю, звучит претенциозно, но для меня крайне важно. С Дунканом я тоже несколько раз работала. Он веселый, а самое главное – его уровень как специалиста куда выше, чем я могу себе позволить. Дункана и Фила эта картина серьезно ударит по карману – финансирование у нас так себе. К счастью, им нравится моя концепция, и мы на одной волне.