Нечто волшебное (СИ)

То,как ко мне обращается начальник, конечно неправильно. Поначалу обижалась,но потом заметила,что он так со всеми. Не выделяет кого-то из персонала, все мы для него равны. Главное,что он платит деньги и не пристает. Ну, а если учесть,что еще и комнату мне подогнал,то вообще можно считать,что это не начальник,а чудо. А еще он вопросов не задавал,что тоже было мне на руку. Я когда устраивалась к нему,он мне тогда сказал одну вещь:

- Для меня важно,чтобы человек работу работал,а не  х*йней страдал.

  Из официантов я здесь пока одна,но Ахмед и не планирует никого больше брать. А когда на выходной ухожу,так он свою дочь ставит работать. За свое место я буду держаться руками и ногами,а если понадобится,то и зубами. Больше не хочу по вокзалам и лесам мотаться. Как вспомню,аж мурашки по коже. Да-да,когда меня в очередной раз,накрывала безумная паника,что вот-вот схватят,я в лес убегала,пряталась. Ну, а самое сложное время было,это когда зима приходила. В метро стоять в мороз долго не получалось, ноги и руки отмерзали часа за три.  Непростое было время,но я справилась. " Так, улыбку на лицо,а воспоминания к черту"!

Глава 6.

                                                 Спустя ещё 9 месяцев... 

 У меня получилось скопить приличную сумму за то время, что я работаю на Ахмеда. Это конечно не грандиозные деньги, но они давали мне какое-то успокоение и надежду на то, что если вдруг меня попрут с работы, какое-то время я смогу продержаться на плаву. А ещё мне хотелось вернуть долг Антонине Ивановне. Я принципиально не тратила деньги, что она дала мне много лет назад. И сейчас, зная, что у меня есть в закромах, я готова была вернуть то, что мне не принадлежало.

  Сегодня у меня выходной, я наконец-то выспалась и чувствовала себя отдохнувшей. Зная, что мой единственный выходной пролетит для меня незаметно, я как можно быстрее привожу себя в порядок. Сегодня можно не портить свое лицо краской. Я смотрю в маленькое зеркальце и словно впервые увидела себя. Кожа немного смуглая, гладкая. Нос прямой. Полные губы и глаза непонятного оттенка. Вроде бы серые, но в них пляшут точки зелёного и коричневого оттенка. Странный цвет.

  Убираю зеркало на место и принимаюсь за волосы. Они у меня от природы тёмные, почти чёрные. Напоминают мне почему-то гриву коня, такие же длинные и шелковистые. По мне, так это единственное моё достоинство и я ими правда гордилась. На работе я всегда их собираю в косу, не дай бог, кому в тарелке попадётся. Ахмед меня сразу налысо подстрижет. Это я конечно преувеличиваю. Налысо не подстрижет, но зарплаты лишить может. У него крутой нрав. Но сейчас, я убираю волосы в конский хвост. Мне нравится так больше.

  Надеваю джинсы, футболку синего цвета, босоножки, и, захватив рюкзак, выхожу из дома. На купюре указана улица Маяковского. Я понятия не имею где это. Придётся ехать на такси.

  Выбираюсь из машины и смотрю на нужный мне дом. Старенький, многоквартирный. Про себя задаюсь вопросом, узнает ли меня Антонина Ивановна, а сама уже вхожу в подъезд. 6 этаж, квартира 24. Хорошо, что лифт есть. Ноги ещё после смены не отошли. Я немножко волнуюсь, но все же нажимаю на звонок. Дверь мне открывает определённо не Антонина Ивановна. Пытаясь скрыть разочарование, с надеждой спрашиваю:

- Здравствуйте, мне бы Антонину Ивановну повидать.

Женщина, лет так сорока, кривит свой рот, и, окинув меня, каким-то презрительным, что ли взглядом, громко крикнула вглубь квартиры:

- Тоня! Тоооняяя! Совсем оглохла что ли, корова жирная!

Последнее резануло по ушам особенно. Я помню, что рассказывала мне Антонина Ивановна о своей семье. Если к ней такое отношение, то мне её искренне жаль.

  Противная женщина отходит в сторону, и я вижу, как та, к кому я собственно и пришла, медленно передвигается по коридору. Она старательно перебирает ногами, держась при этом за стенку, но видно было даже невооруженным взглядом, что малейший шаг дается ей с большим трудом. Я стою на лестничной площадке и борюсь с желанием броситься этой постаревшей и больной женщине на помощь.

  Наконец, она поднимает свой затуманенный болью взгляд, и белеет. На моем лице проступает неуверенная улыбка, но я продолжаю молчать.

- Катя? - хриплым голосом спрашивает она.

- Узнали? - я рада, что она вспомнила меня, иначе, мы обе оказались бы в смешной ситуации.

- Пройдешь? - она откидывает голову куда-то назад. - Ноги болят, я с тобой вниз не пойду, да и стоять долго не в силах.

Я киваю и протискиваюсь между ней и стенкой. Той ужасной женщины поблизости нет и, слава богу. Разуваюсь и следую за Антониной Ивановной. Она провела меня в маленькую комнатку, наверное, не больше моей и со стоном улеглась на кровать. Я присела рядышком и заглянула в закрытые глаза той, что когда-то читала мне сказки на ночь.

- Хотите, я вам почитаю? - не знаю, как это вырвалось у меня.

Я даже в испуге затаила дыхание, ожидая ее ответа. Но она лишь кивнула, и я сразу начала искать глазами хоть какую-то книжку.

- На окне лежит. - словно читая мои мысли и по-прежнему не открывая глаза, промолвила она.