Нечужие объятия (СИ)

Помимо чисто рабочих сообщений было одно от Настьки с кучей ошибок, сумевшее донести главное — она дома, одно от мамы, просившей приехать к ним на выходные и привезти Сашке букварь, еще одно от подруги из Москвы, напоминавшей мне о том, что право на отпуск, то есть на отдых, предусмотрено Конституцией, и что я давно обещала к ней прилететь. В отпуск действительно надо.

Книги, которые пару недель назад высились на столе, были опять убраны в ящик, и я запретила себе о них думать, потому что, во-первых, это бред, а во-вторых, когда мне и куда мне… Так что, надо съездить в отпуск.

И в самом конце списка было сообщение от Ларисы Савушкиной.

Мы с ней познакомились лет десять назад или чуть больше, когда я металась между всеми возможными направлениями, и что уж тут лукавить, крайне нуждалась в деньгах. С момента окончания универа прошло чуть больше двух лет, у меня было мало связей, у матери не было такого дохода, чтобы содержать нас троих, вот мы и встретились в одной крупной нотариальной конторе, где работали с девяти до девяти и не два через два, а по неделям, благо платили там неплохо, но три шкуры сдирали за любую ошибку.

Лариса младше меня и заканчивала тогда последний курс универа. Она всегда была на мой взгляд целеустремленной трудоголичкой, цеплявшей, как репейник, за все интересное, не трусившей, готовой к открытиям, к работе, и она точно знала, чего хотела, и это имело место не только в учебе-работе, но и в личной жизни.

За пару лет до нашего знакомства она, будучи на каком-то студенческом слете в Москве, познакомилась с Ярославом. Он был значительно старше, помнится, лет эдак на десяточек, такой же (по рассказам) целеустремленный бронетранспортер, как и она, чем и покорил Лариску с первого взгляда.

Он с высоты своего опыта, возраста и происхождения (это я о коренном москвиче) на студенточку обратил тогда внимания приблизительно никакого, а может и того меньше. Но Лариска была упертой, и в течение, дайте подумать, боже мой, восьми лет каталась в столицу нашей родины.

И лишь лет пять назад, таки услышала заветные слова. Кстати, сменила ли она фамилию? Я в тот момент общалась с ней в силу занятости крайне редко, но через третьи руки узнала, что Лариска Питер не бросила, а продолжила развиваться и жить здесь, в то время, как Ярослав жил в Москве, и встречались они только по выходным да по праздникам! Интересная парочка…

«Привет, Злата! Очень надо встретиться! Я буду в городе в понедельник в три, может быть пересечемся на Московском вокзале? Дело на миллион!»

Глава 2

— Ты хочешь сказать, что надо просто сдаться?!

— Геннадий Дмитриевич, мы не боги, что было взято — отработаем, не подкопаются, Артем переработал даже, но на большее рассчитывать не приходится.

Шеф выругался крайне нецензурно.

— Плохо. Очень плохо!

Вот почему ни в одном институте не учат говорить клиенту и начальнику, что все плохо, курсы психологической подготовки не проводят? Полезно же…

Геннадий Дмитриевич откинулся в кресле и закурил, а я сглотнула слюну, мне тоже хотелось в такие моменты приложить к сигарете, к тому же электронный наркотик закончился, как назло, а заскочить в магазин времени не было.

Курил шеф долго. Да-да. Прямо в своем кабинете. И куда потом запах девался?…

Геннадий Дмитриевич Власов.

Мужчина за шестьдесят, но ему столько не давали, поджарый, невысокого роста. Коренной петербуржец, который умело выехал их лихих девяностых на шестисотом «мерсе» и пусть потом обороты сбавил, но остался на малой волне, которая приносила ему и его детям достаточно денег для комфортной жизни.

— Злата, — протянул он. — Обстановка у нас следующая!

Вот этого разговора я и боялась…

Уже пару месяцев хозяин ходил вокруг да около.

— Половину штата надо урезать, и когда я говорю половину, то имею виду приносящую деньги часть сотрудников, а не новичков и стажеров. Этих в расход без разговоров. Кризис требует от фирмы подобного. Количество заказов падает, появляются профильные конкуренты, которые занижают цены на услуги. Мне нужен костяк, который сможет вести всех старых клиентов и брать только крупные договоры.

Я до боли сцепила пальцы.

— У тебя месяц на то, чтобы составить список тех, кто останется.

Ненавижу это!

С Петровичем-то расставалась со слезами на глазах. А тут… Понятно уже, кто будет в списке, но, господи боже, это все равно что ломать себе пальцы, ведь все остальные были не менее значимы.

— Я вас поняла, Геннадий Дмитриевич. Все будет подготовлено.

Исполнительные директоры обычно не отпрашиваются, но мне так хотелось вылететь из этого кабинета и от офиса оказаться подальше, что аж руки зачесались.

— Съезжу в Ленинский суд, надо забрать копии решений и поговорить с судьей.

Он кивнул, даже не повернув голову в мою сторону.

В моем кабинете меня ожидал гость. В кресле напротив стола расположился Артем, вид у него был еще более пасмурный, чем, когда я его совершенно незаслуженно (как оказалось!) отчитывала.

— Дмитрич говорил о сокращении штата? — в голосе мужчины сквозила злость.