Necrous. Начало Конца

Я в одиночестве остался стоять посреди комнаты немного обескураженный стремительностью происходящего. Мое внимание снова привлек труп бомжа. Преодолев брезгливость, я решил обыскать его и не зря: в одном из карманов было несколько патронов, а в зажатой руке я обнаружил жетон на порванной цепочке. Имя на жетоне говорило о том, что принадлежал он Борковой Ирине Николаевне. Судя по дате, указанной на жетоне, Ирине было двадцать девять лет, и у неё первая группа крови. Скорее всего, в схватке с девушкой, бомж сорвал жетон с её шеи, и он так и остался в его руке. Может быть, стоит вернуть его хозяйке? Посмотрим… Засунув находки в карман, я тщательно отряхнулся от белой пыли и, покинул здание.

День был в самом разгаре, и солнышко припекало в полную силу, вызывая желание спрятаться в тенек. На смену пению утренних птиц пришло стрекотание миллионов насекомых из травы, которое складывалось в гул на фоне всеобщей тишины.

Я стояли на развилке разбитой грузовым транспортом дороги. С правой стороны от меня проходила желтая газовая труба, установленная на металлические опоры, слева был насыпной мост, а под ним проходила грязная полустоячая речушка, берега которой были повсеместно истоптаны крупным рогатым скотом. Невысокий местами покосившейся забор из штакетника обрамлял частные дома и вереницей утягивался вдоль дороги в самую глубь деревни. Дома тут были разные: как небольшие покосившиеся старые, так и солидного вида коттеджи, но все они выглядели пустыми и брошенными с закрытыми наглухо ставнями окон. Я не мешкая отправился в город.

Солнце было в самом разгаре, и улицы центра города хорошо просматривались. Не убираемый месяцами мусор, который растаскивали бродячие собаки, кошки и вороны заполнил дороги и тротуары. Столкнувшиеся разбитые машины были брошены практически на каждом перекрестке.

Люди в панике покидали эти места, оставляя город зараженным, которых в это время было не так много, и я даже встречал других выживших. Правда, все, кого сейчас можно было встретить, выглядели слишком воинственными, поэтому идти на контакт не всегда хотелось. Чаще всего обменивались приветственными жестами и расходились.

На окнах виднелись вывешенные простыни с написанными на них призывами о помощи или радиочастотами для связи со спасателями. Следы крови на стенах и тротуарах и нестерпимый запах горелой пластмассы создавали угнетающую атмосферу. Нечто подобное обычно испытываешь, находясь на кладбище.

Передвигаться, оставаясь не замеченным, в дневное время было несложно. Правда, я понимал, что удача не может быть вечной. Рано или поздно можно нарваться на неприятности.

Вскоре я добрался до центрального пересечения дорог, отсюда можно было попасть в промзону, где находились убежища выживших. В брошенный людьми микрорайон, рядом с которым располагалась старая швейная фабрика. Вела отсюда и дорога на выезд из города, где я организовал укрытие для своего автомобиля. Слева дорога уходила в низину к частному сектору, там для меня было мало чего интересного. Кроме всего прочего здесь можно было осмотреться, ведь в брошенных уходящими в панике людьми домах, наверняка, можно было разжиться чем-то полезным.

Под палящим дневным солнцем по разбитой грязной дороге я добрались до развилки в промзоне. Зараженных тут совсем не наблюдалось, и передвигаться можно было спокойно. Выбравшись, наконец, на асфальт и стряхнув с обуви налипшую грязь, ч осмотрелся по сторонам. Передомной стоял сколоченный из досок стенд с указателями. Надпись на нем, исполненная с явными ошибками, гласила, что если я пойду налево, то приду в убежище Оплот. Если же пойду направо, то это приведет меня в убежище Застава. Ходить на территорию складов, которые располагались прямо, крайне не рекомендовалось. Там, со слов на стенде, содержался загон для заблудших зараженных, которых согнали туда при зачистке территории. Кроме всего прочего, говорилось, что в Заставе можно приобрести бензин. А в Оплоте передохнуть и покушать, правда, Оплот на ночь закрывался, и ночным визитерам рекомендовалось дожидаться утра.

За стендом виднелись склады, отгороженные высоким крепким забором. Там по территории ходила настоящая армия зараженных. Чтобы додуматься приближаться к ним, нужно быть абсолютно безрассудным, ведь это, считай, верная смерть. Слева виднелся высокий забор, за которым и располагался Оплот. По правую руку вдалеке виднелась обшитая ржавой жестью стена и большие глухие ворота, возле которых стояли двое людей с оружием. Это был лагерь выживших под названием Застава.

Первое, что бросилось в глаза на подходе к воротам Оплота, это несколько десятков трупов, разбросанных по обочинам. Следы крови на асфальте и покрашенных в белый цвет бордюрах говорили о том, что трупы туда утаскивали с дороги, освобождая проезжую часть. Некоторые следы крови были свежими, и в их сгустках виднелись волосы, кусочки костей и мозгов. Чтобы не чувствовать запах, я прикрыл лицо рукавом и старался не смотреть под ноги.