Недалеко от Москвы. Жизнь продолжается

Затем все переместились в комнату Виолетты – тут было просторнее и в самом светлом и тихом углу стояла детская кроватка. Витенька, сидевший на руках у Маши, стал всем ее показывать, а потом стал рассказывать, что на балконе стоит его коляска.

– Милая Виола, удобно ли вам с Витенькой в этой комнате? Нет ли каких пожеланий?

– Нам очень хорошо и удобно тут, Витя. А пожелание у нас одно – чтобы ты почаще навещал нас. Лена, без обиды, ладно?

– Без обиды, Виола!

– Очень хотелось бы детскую комнату для маленького, но не получается … Да и вряд ли получится – у нас жилищное строительство закрывают.

– Витя, не переживай! Нам так хорошо с Витенькой вместе! А что будет дальше – поживем, увидим.

Еще Виктор отметил, что рядом с кроваткой Витеньки стоит сложенная ширма …

Из комнаты Виолетты и Витеньки переместились в комнату Маши – сразу стало понятно, что это комната молодой девушки. Зеркало и столик с различными парфюмерными изделиями, мягкие пуфики и занавески, вышитые подушки на диване.

– Машенька, как ты устроилась? Удобно ли? Не жалеешь, что с Костей не поменялась?

– Нет, папа, не жалею …

После переезда в новую квартиру вечером к Косте зашла Маша.

– Привет!

– Заходи.

– Знаешь, мне стало скучно без тебя … Хоть мы и ругались иногда …

Маша подошла к Косте и обняла его. И он обнял ее и прижал к себе.

– Ты мой братик …

– Ты моя сестренка … Станет скучно – заходи, я тебя потискаю …

– Ну, какой же ты хулиган! – засмеялась Маша, гладя его по спине и не отстраняясь . – Ты очень-то руки не распускай …

– Уж будто бы … Ты бы еще без лифчика пришла …

– Я учту твое пожелание …

– Нет, папа, не жалею. Зато теперь мы с ней в гости друг к другу ходить можем.

В комнате Кости все было аскетично просто – диван, письменный стол с компьютером, полки с книгами и платяной шкаф, узенький диванчик перед телевизором. И открытая дверь на лоджию.

– Как, сын? Не придумал еще, как ходить ко мне в гости через балкон?

– А зачем? Дверь рядом.

Потом все вместе пошли на «экскурсию» в квартиру Виктора и внимательно осмотрели ее и высказали критические замечания, многие из которых Виктор пообещал учесть.

А еще Виолетта разглядела на письменном столе под стеклом среди нескольких календарей один маленький карманный календарик со странными пометками – в каждом месяце красным фломастером были отмечены дни.

– Лен, пойди сюда, – тихонько позвала она, – Смотри!

Лена всмотрелась.

– Да неужели? Это же наши дни!

– Тс-с! Пошли-ка …

Виктор якобы не заметил воровато отходящих от стола женщин.

На прощание, вечером, Виктор уходя ласково поцеловал обоих и обоим пообещал в ближайшее время посетить их …

СКОРЦОВ и ИВАНОВ

Они подошли к подъезду одновременно, но с разных сторон.

– Привет, Гаврилыч!

– Привет, Антоныч!

– Как жизнь? Чего не заходишь?

– Да у тебя там баб много, а я не любитель таких компаний …

– Так пойдем ко мне – ты да я.

– Ну? Ты, что же, один живешь?

– Пойдем, выпьем, потреплемся!

Автомеханик Иван Гаврилович Иванов любил не выпить, а поболтать.

Он оглядел квартиру Виктора, помог тому собрать на стол, критически примерился к бутылке.

– Ты же, Антоныч, знаешь, что я не по этому делу.

– Знаю, Гаврилыч, знаю. И уважаю. Но немного – можно.

Налили и выпили. И закусили.

– Как дома, Гаврилыч?

– У нас дома все путем, Антоныч. Анюта теперь не работает, все по дому. Но ругается – скучно дома. Вот теперь будет дежурить в подъезде в очередь с Полиной Кутеповой и Марьяной Оглоблиной. Дети … Дети растут, сам видел. Разбойники – удержу нет. Вот Наташка уж на что девчонка, а туда же, с братьями …

– Наталья у вас выросла, да такая ладная стала. И зря ты ругаешься – от нее грубого слова не услышишь, да и от братьев тоже.

– Ага. А носятся как угорелые. Я им мопеды из старья собрал, так резину менять не успеваю!

– Нормально! – засмеялся Виктор. – Смотри, скоро свадьбы гулять придется!

– Не говори, Антоныч! У тебя-то как? Слухов про тебя – вагон.

– А пускай. У меня как … Вот, видишь, моя квартира. Моя семья – в квартире рядом. Лена, Виола, Машка, Костик, Витенька. Тут я работаю, сплю … иногда. Кормится хожу туда. И к своим любимым женщинам хожу. Вроде бы все притерлось. Лена с Виолой дружно живут, не лаются. Они мне пообещали, что ежели не дай бог поссорятся, то порешают это сами. Не знаю, было ли это … Но трений я между ними не заметил.

– И не ревнуют тебя?

– Думаю, что ревнуют, и еще как. Но, ты не поверишь, ревнуя все же признают право соперницы … Было пару раз, что они обе сразу меня обнимали – и не ссорились. Я тебе подробностей рассказывать не буду, но обниматься и целоваться со мной друг при дружке они могут спокойно …

– Ну, ты даешь, Антоныч! Да как же это – две бабы с одним мужиком не ссорясь жить могут!?

– Видишь, могут. Давай за их здоровье.

– Давай. Ух, и закусь у тебя хороша! Кто готовил? Неужто сам? Вроде за тобой кулинарных талантов не водилось?

– Нет, это Виола. Она умеет это дело, да так, что пальчики оближешь. Как знала, что мы с тобой решим посидеть.

– Она у тебя прелесть. Сильная женщина. Не всякая пойдет на такое. Говорят, Свиридов ее продвигает?