Недалеко от Москвы. Жизнь продолжается

– Конечно, Генрих Савельевич.

– Можно мне взять пару ваших рисунков и показать гостю из Австрии? И еще попросить вас присутствовать на нашей встрече?

– Пожалуйста, Генрих Савельевич. Давайте я возьму всю папку.

Выходя в коридор Гриша на мгновение прижался к отцу.

– Папка …

– Молодец, сын!

ГУСТАВ ДРЕЙЗЕР

В старинной гостиной за маленьким столиком с гнутыми ножками сидел уютный полненький улыбающийся господин.

Профессор и этот господин обменялись дружескими рукопожатиями, но общение шло через переводчицу – господин не владел русским языком, а профессор не владел английским.

А переводчица переводила плохо, и Гриша это сразу почувствовал.

Несмотря на это профессор и господин Дрейзер были на ты и общались вполне по дружески. После нескольких фраз по поводу какого-то конкурса и какой-то выставки профессор представил Гришу. Тот встал и поздоровался с Дрейзером легким поклоном.

– Ты только посмотри, как рисует этот молодой человек! – профессор взял у Гриша его папку.

– Господин Дрейзер, это молодой человек умеет рисовать, – перевела переводчица.

– Прошу прощения, господин Дрейзер. Перевод не соответствует словам профессора, – на английском языке сказал Гриша.

– О! Вы говорите на английском языке, юноша? И блестяще! О, мой бог, но как вы рисуете!

– Мой бог, как вы рисуете, – перевел Гриша.

Через пару минут оживленный обмен уже шел через Гришу, который легко переводил слова Дрейзера, слова профессора Василевского и свои слова для профессора, если он говорил с Дрейзером напрямую.

В конце концов при прощании Дрейзер дал Грише свою визитную карточку.

– Можете писать мне, можете звонить мне – я всегда буду рад. Персональный вызов на конкурс и на выставку я вам пришлю. Желаю творческих успехов!

Господин Густав Дрейзер, издатель и покровитель художников, увез с собой в Вену рисунок Гриши – на рисунке была изображена беседа Василевского и Дрейзера …

ГДЕ я БЫЛ и ЧТО я ДЕЛАЛ

– Ну, Гриша, рассказывай! Толя только позвонил и сказал, что все в порядке и профессор повел тебя знакомиться с каким-то иностранцем. Но что там было?

– Сперва профессор повел меня в аудиторию, где рисовали обнаженную натуру. Я походил, посмотрел. Потом сел и нарисовал несколько рисунков – вот эти. Тут и натурщица и студенты.

– Такая старая …

– Потом профессор не поверил, что это я нарисовал только что, и попросил нарисовать еще что-нибудь. И я нарисовал вот эту девушку.

– Тут написано Лена. Ее зовут Лена?

– Да. Я задал ей пару вопросов, чтобы потянуть время – надо же мне было увидеть ее как следует. А потом профессор смотрел мои рисунки.

Гриша пропустил все дифирамбы в свой адрес, а их было немало.

– А потом у профессора была встреча с австрийским меценатом – вот его визитка. Мне пришлось переводить – мой английский пригодился. А господин Дрейзер обещал прислать мне персональное приглашение к ним в Австрию на конкурс и выставку рисунка молодых художников.

– Ты поедешь в Австрию?

– Если разрешат родители … и компетентные органы. Виза ведь нужна.

– Это мы продумаем.

Уже в постели, обнимая Гришу Уля шептала:

– Какой ты у меня талантливый … Мой Гриша … А я у тебя простая дурочка …

– Моя любимая дурочка …

– Но все-таки дурочка?

– Милая моя Улечка! Ты же у меня такая одна! А как он там поживает?

И Гриша ласково гладил Улин живот – они часто разговаривали с тем, кто уже жил там.

– Как жаль, что мне нельзя поехать с тобой…

– Еще неизвестно, смогу ли я поехать … Ведь могут копнуть – а кто родители? А чем они занимаются? А подать сюда Ляпкина Тяпкина … А магазины есть и у нас …

– Глупый! Ну, зачем мне их магазины? Мне погордиться таким мужчиной хочется!

– Поживем – увидим. Тебе тоже светиться без нужды не след.

Чуть позже Свиридов говорил по телефону и обсуждал с кем-то подробности какой-то легенды …

МАЛЬЧИК ОЛЕГ

О том, что произошло в консерватории, Свиридов рассказывал в обширной аудитории – его слушали и Полина с Семеном Гавриловичем, и Тоня с Гришей и Улей, и Баранов с Лопаткиным и Дормидонтовым, и случайно зашедший к Свиридовым Скворцов.

– Профессор очень долго не мог понять, что от него хотят и в чем заключается сложность. Мне это надоело и я предложил профессору задумать мелодию, и шепнуть мне. В это время Олег и Саша были у рояля в другом конце большой комнаты …

– Это репетиционная аудитория.

– Да, верно. Профессор подумал и шепнул мне, и через секунд тридцать Саша заиграл эту мелодию, вернее фантазию на темы этой мелодии. Потом Олежка сам сел за инструмент и стал играть то, о чем думал профессор. Добил профессора Олег тем, что сыграл мелодию, придуманную профессором в данный момент.

– То есть музыку, которую еще никто не слышал?

– Вот именно. А потом Олег играл свои фантазии на темы песен Вертинского, Лещенко, Утесова и Козина. Потом мне пришлось показать танцевальные па, которые под свою музыку придумывал Олег. В общем загнали профессора, как волка с флажками.

– И что было дальше?

– А дальше было опять игра в непонятки. Теперь профессор не мог взять в толк, чего от него хотят, чему он может научить Олега.