Недалеко от Земли

— Разве ж таким душегубством угрозу устранишь? — пригорюнился драный. — Никак невозможно. А ежели хочете, могем подсобить, — и, обернувшись к дому, жалостливо воззвал. — Жека, друг мой сердешный! Явись на потеху почтенной публике.

Стеклянные двери особняка раскрылись, и на пороге показался худощавый мужчина в шёлковом китайском костюме и мягких чёрных тапочках. Не спеша, он спустился по лестнице, вышел из ворот и пересёк площадку. Остановившись перед угрюмо взирающими на него спецназовцами, Седых, а это был именно он, приложил левый кулак к раскрытой правой ладони и молча отвесил церемониальный поклон.

— Вы гордитесь тем, что сильны в убийстве, — негромко произнёс он. — Покажите своё умение. Обидеть слабого не трудно, гораздо почётнее справиться с тем, кто превосходит тебя. Вы вправе выставить самых достойных бойцов.

Варенцов скривился и повернулся к своим профессионалам. Он заметил, что в глазах их появились хищные огоньки, мышцы заиграли, а лица разгладились, потеряв выражение безысходности. Рукопашная схватка — не битва против неведомых могущественных сил, тут равных его орлам попадалось довольно мало. Все как на подбор, высокие, мускулистые, косая сажень в плечах. Среди них — один чемпион России и два Зауралья, не считая многих призёров армейских спартакиад. С такими ребятами можно попытать счастья.

— Журбин, — майор впился пытливым взглядом в победителя прошлогоднего российского чемпионата, — ко мне. Остальные на месте.

Когда лейтенант подошёл к своему командиру как можно ближе, тот, едва разжимая губы, спросил:

— Справишься с ним?

— Не знаю, какой он там мастер, — тихо ответил Журбин, — но на вид тщедушен. Я его сделаю, если не будет ограничений.

— Давай, Лёша! — Варенцов сдавил ему локоть. — Не подведи. В твоих руках ключ к нашей победе.

Лейтенант перевёл взгляд на Седых и молча стал сдирать с себя утеплённую куртку. Затем снял свитер, оставшись лишь в футболке, камуфляжных штанах и высоких армейских башмаках, на которые возлагал особые надежды. Удар тупого носка такого ботинка в голень ломал ногу противника, как тростинку.

— Три минуты на разминку, — сказал он, обращаясь к противнику.

Седых согласно кивнул и остался стоять в полной неподвижности. Журбин, действительно, уложился в отведённое время, произведя массу различных движений, от всевозможных растяжек до мощных свирепых ударов на выдохе. Покончив с разогревом, он приблизился к Жене и встал на расстоянии вытянутой руки. Рядом с ним испытатель выглядел худеньким подростком, не способным на решительное сопротивление. Тем не менее, взгляд его оставался спокойным и рассредоточенным, обращённым, казалось бы, внутрь себя. Неторопливо заложив руки за спину, Седых опять застыл.

— Ну, — драный перекрестился и сдвинул треух на затылок, — зачали!

Пудовый кулак Журбина, словно атакующая кобра, молниеносно рванулся снизу вверх, чтобы завершить полёт, встретившись с переносицей или виском противника. Избежать такого скрытого, хлёсткого щелчка практически невозможно, но он пришёлся в воздух. Это нисколько не озадачило лейтенанта, продолжившего нападение. Он не прекращал двигаться ни на долю секунды, нанося стремительные удары руками и ногами. В сущности, чемпион России превратился сейчас в неукротимую боевую машину, любой ценой добивающуюся цели. Вероятно, этот смертоносный вихрь, рано или поздно, должен был сокрушить любую защиту, и всё же, невзирая на то, что бой шёл на короткой дистанции, Седых оставался недостижим. Руки его по-прежнему оставались за спиной. Как он перемещался, уходя и уклоняясь от атак Журбина, никто не видел, темп его немыслимого скольжения вообще выпадал из поля восприятия зрителей.

Так продолжалось минуты две. Лейтенант месил воздух и казался неутомимым в своём наступательном порыве, а Женя призраком маячил перед ним. Но скоро, видимо, ему это надоело. Ноги чемпиона подогнулись, глаза закатились, и он, как подрубленный, плашмя рухнул на утоптанный снег. Лицом вниз. Как Седых уложил соперника, никто не понял. Установилась мёртвая тишина.

— Цзешу, — тихо сообщил испытатель и коротко поклонился. Дыхание его оставалось ровным и спокойным. — Если хотите, можете выставить ещё. Рекомендую пятерых. Большее количество малоэффективно. Будут только мешать друг другу.

— Что с ним? — сквозь зубы спросил Варенцов.

— Спит, — улыбнулся Женя. — Отдохнёт минут десять и встанет… Базовая техника цзиньганьчжи, — пояснил он. — Его шэнь сейчас невозмутим.

— А если мы навалимся всем скопом? — мрачно поинтересовался майор. — Тогда что?

— Не советую, — легко произнёс Седых. — Слишком большое разочарование.

— Вперёд, ребята! — каркнул командир спецназа, сопровождая приказ резким взмахом руки. — Одному ему не выстоять!

Бойцы лавиной рванулись к сочувственно улыбающемуся виртуозу боя. Казалось, они его просто сметут и затопчут. Но нет. Словно торнадо пронёсся между ними, и на снегу осталось лежать около двадцати человек. Прочие же, недоверчиво глядя на неподвижных товарищей, замерли, кто где запнулся, совсем как в детской игре «Море волнуется…»