Неделя

– Небольшой перекус на ваш выбор – я вынул из кармана несколько мятых долларов и положил их на кассу – И я бы хотел узнать, где можно недорого остаться на ночь.

Бармен взял деньги, написал несколько сло

в в блокноте, вырвал листок и через окошко передал его на кухню.

– Здесь мало гостиниц, это портовый район. Вам стоило бы поехать на Остров, хотя, конечно, там цены повыше. Но и качество услуг соответствует.

Бармен пожал плечами и переключил внимание на моего соседа. Тот попросил стакан воды и повернулся ко мне. Пахнуло спиртом.

– Мой дядя может дать вам ночлег за пару долларов. Тут недалеко, несколько кварталов к берегу.

– Кому ты заливаешь, долларов пять минимум – бармен придвинул гостю его стакан.

– Зато парковка – возмутился тот – зато цветы, и близко к телефону.

– Парковок навалом везде, а цветы никогда не были поводом переплачивать.

Сосед угрюмо вздохнул и отхлебнул немного воды.

– Мне просто нужен ночлег, пятёрку можно отдать. Есть свободные номера?

– Конечно! – он снова оживился – туристы сидят на острове, а у нас всегда есть местечко.

– Хорошо – из окошка появилась тарелка с яичницей, и бармен положил её передо мной – Спасибо. Пара кварталов к берегу.

– Могу проводить.

Я отрицательно покачал головой их принялся за еду. Сосед скоро допил стакан воды и вышел, не прощаясь, а бармен уткнулся в свои записи. Шумные ребята в углу стали менее шумными. Машин за окном проезжало заметно меньше. Я заказал кофе.

– Город не такой уж живой по ночам, а? – я улыбнулся.

– Ну почему же – бармен суетливо творил свою кофеварочную магию – нужно знать, где искать. Впрочем, вам действительно стоит посетить Манхэттен.

– Я в здесь по просьбе семьи Хоукс.

Бармен окинул меня оценивающим взглядом и поставил кружку горячего кофе на стойку, затем, обойдя её, сел на соседнее со мной место.

– Если, помогая вам, я помогу сам себе.. – он положил руки на стойку – чем могу быть полезен?

– Мне нужна встреча с Око.

Последовал нервный смешок.

– Вы же не думаете, что я могу её устроить? Кроме того, вы же сами работаете на семью. Попросите их.

– Я неверно выразился. Мне достаточно знать, где можно его увидеть в ближайшие дни.

– Завтра вечером идейные и просители собираются в "Ночном Небе".

– Совещание?

– Они предлагают идеи. На хорошие Око даёт капитал.

– И потом стрижёт проценты, полагаю. Вы так открыли своё заведение?

Он поднялся и взял пустую тарелку.

– Завтра вечером. "Ночное небо". Благодарю за посещение.

Тарелка через окошко отправилась на кухню. Компания в углу, задвинув стулья, шатаясь, потекла к выходу. Я тоже поднялся. Снял с вешалки шляпу и пальто, оделся, вынул из кармана ещё одну мятую купюру и положил её на стойку. Бармен молча переложил её себе в карман.

***

– Кто умирают и кто умерли? – она, как всегда, начала разговор неожиданно.

– Люди, животные. Растения.

– Думаешь?

Она ехидно улыбнулась. Нужно искать подвох.

– Это два разных вопроса? Кто умирает и кто умер. – Она снова улыбнулась, и я продолжил – Умирают живые. А тех, кто уже умер, живыми не назвать.

– Ну конечно, их же уже нет. Но они есть. Кто они?

– Факты, цифры – я бросил пустую бутылку в урну – статистика.

– Человек и есть статистика. Человек как минимальная единица общества.

– В эту схему не вписываются знакомые. Тот, кто умирает в аварии, выигрывает премию и штрафуется за превышение скорости для нас один и тот же абстрактный человек. Но те, кого мы знали, не исчезают в этом плане.

– Исчезают, причём сразу – она легонько передернула плечами – просто нужно время, чтобы это заметить.

– Ты не учла того, что живые тоже статистика.

– Ну да, пожалуй. Поддержка партии, болезни, образованные и необразованные люди.

Значит мы все для абсолютного большинства – набор цифр, иногда с знаком процента на конце. Статистика для статистики. Если ты хочешь разрушить цепочку, сделай что-то великое, и перестанешь быть цифрами.

Станешь буквами.

Вторник, 13 сентября.

К полудню столовую заполнила обеденная суета. Портовые работники забегали сюда перекусить во время перерыва, кто-то под шумок доставал свои бутерброды или другую еду, какую приносил из дома. Свободных столов не было. Я часов с десяти занял угловой столик и периодически заказывал чего-нибудь попить, чтобы не выгнали. Регулярно подходили люди, просились подсесть за свободные места, я разрешал и завязывал разговор, ненавязчиво расспрашивая о том, что им известно. Впрочем, известно им было мало. Я достал из кармана письмо и ещё раз его перечитал.