Неделя из семи пятниц

— А что, у Маришиной бабушки была похожая история. Пришел к ним в гости старичок. То есть не к ним, а к Маришиной бабушке. Но суть не в этом. Пришел, все как полагается, с тортиком, с букетом. Попил чаю, потом еще чашечку попил, а потом бац мордой в тарелку. И умер!

— И что?

— А бабушку потом по инстанциям затаскали. Старичок-то оказался полковником КГБ в отставке. Бабушку заподозрили, что она его специально к себе заманила и чаем своим отравила. Так ей прямо и сказали. Оскорбили бедную, она потом до самой смерти никого из кавалеров к себе домой не приглашала и чаем не поила. Так на нее эта история подействовала.

— Хватит чушь нести! — возмутилась Инна. — При чем тут чай!

— Так я эту историю к тому вспомнила, — заторопилась Юлька, — что там кавалер даже к делу приступить не успел. Только еще чай пил.

— Видимо, разволновался, предвкушая, — сказала Инна.

— Вот, вот! — поддержала ее Юля. — И все, уже готов был. А тут все-таки кроватью, ты говоришь, скрипели.

— Ладно, как бы то ни было, а для начала нужно установить, был ли вообще у бабки любовник, — сказала Инна. — Или мы с тобой все это придумали.

— А у кого мы будем узнавать, был ли у Анны Родионовны любовник? — спросила Юля. — К ее сыну с таким вопросом не полезешь.

— Можно будет спросить у Лиды, — сказала Инна. — Потом, когда она немного успокоится.

— А пока пошли осмотрим комнату Анны Родионовны. Может быть, у нее сейчас никого нет, — шепотом сказала Юля.

И подруги начали красться по коридору. Комната усопшей находилась всего через две комнаты от Юлиной. И, по счастью, когда подруги ее достигли, у Анны Родионовны визитеров не было. Варвара оживленно обсуждала что-то по телефону, одновременно делая указания Лиде. Врач еще не явился. А Виталий и Леша задерживались на прииске и подругам тоже помешать не могли.

— Где искать в первую очередь? — спросила Юля.

— В тумбочке, — шепотом посоветовала ей Инна. — А я посмотрю в других подозрительных местах.

Юля послушно выдвинула первый ящик из тумбочки и обнаружила там богатейшие залежи женских любовных романов в ярких бумажных переплетах. Больше в ящичке ничего не было. Во втором ящичке лежали всякие дамские штучки. Пудреницы, зеркальца, расчески, тушь, помада. Все отличного качества и явно новое. В третьем, нижнем и самом просторном, отделении Юля нашла стопку пожелтевших от времени писем, перевязанных тем не менее алой ленточкой. Кроме них, тут стояла небольшая шкатулочка.

— Идут! — прошептала Инна. — Сматываемся.

И подруги выскользнули из комнаты Анны Родионовны, в последнюю минуту разминувшись с Виталием, спешившим к своей матери. Мужчина был в таком состоянии, что даже не обратил внимания на девушек. А также на то, что Юля тщетно пытается что-то спрятать у себя за спиной.

— Что там у тебя? — спросила Инна, когда опасность миновала и они оказались снова в Юлиной комнате.

— Не знаю, — призналась Юлька.

— А зачем взяла?

— Потому и взяла, что не поняла, что это такое, — объяснила ей Юля.

И она показала стопку писем и шкатулку.

— А что тебе удалось найти? — спросила она у Инны.

Инна торжествующе вытащила потрепанную записную книжку, у которой даже переплета не было. И следом за ней извлекла еще одну записную книжку, но только совсем новую, в блестящем кожаном переплете с костяными уголками и завитушками. И подруги склонились над обеими Инниными находками.

Уже через несколько минут им стало ясно, что обе записные книжки принадлежали одному и тому же лицу. Скорей всего, покойной Анне Родионовне. В старой записной книжке почти не осталось чистого места. Все ее страницы покрывала сплошная путаница из букв и цифр. Кроме того, многие страницы пострадали от капель воды, и все были испещрены жирными пятнами. Так что подругам пришлось бы здорово потрудиться, если бы Анна Родионовна не сделала это за них, переписав незадолго до своей смерти все необходимые ей телефоны в новую записную книжку.

— Мужских имен в новой записной книжке не так много, — сказала Инна. — Всего три. В старой записной книжке их гораздо больше.

— Если у Анны Родионовны и был любовник, то можешь не сомневаться, она его телефон первым перенесла в новую записную книжку, — сказала Юля.

— Да, ты права, — кивнула Инна.

Но телефонные номера пришлось пока оставить в покое. Домашний телефон был постоянно занят. Это Варвара звонила разным людям, сообщая о случившемся. И к тому же приехал врач. Услышав это, подруги оставили пока свои трофеи и спустились вниз.

Врачом оказалась средних лет женщина. Очень полная, но выглядела она привлекательно. Особенно ее украшали волосы. Хоть они и были аккуратно затянуты на затылке в тугой узел, но и он не мог скрыть красоты каштановых волос. А вот лицо у врачихи было уставшее.

— Все понятно, — сказала она, едва осмотрев умершую. — Остановка сердца. Что поделаешь, возраст. Сколько ей было лет? Шестьдесят семь? Вскрытие делать будем?

— Нет! — взвизгнул Виталий Олегович. — Ни за что! Не дам полосовать мою мать! Она заслужила достойную смерть! Никакого вскрытия. Ни за что!

— Вообще-то полагается, — осторожно заметила врач.