Неделя холодных отношений

– Дело в том, что вы предлагаете нашим чиновникам только большие московские деньги, а бандиты – гарантируют людям сохранение их собственного здоровья и спокойную пенсионную жизнь. Ну, и деньги, разумеется, тоже.

– Неужели эти ваши братья…, как их там, Устюжниковы? Да, Утюжниковы…. Неужели они настолько готовы к конкуренции? За ними есть кто-то из столицы? Они образованы, умны?

– Один брат умён. Это точно. Со вторым не имел чести.

Младший москвич отпил из стакана и звучно пополоскал рот, прежде чем продолжил участие в разговоре.

– Общаться он может. Но, по сути, является всего лишь провинциальным хамом невысокого полёта. С братишками будет не очень сложно справиться. Гораздо проблемнее основные старики, слышать ничего не хотят…

Вежливая и цивильная обстановка ресторана временами радовала Кирилла. И галстук у него был повязан, как у старшего, и ткань пиджака была ничем не хуже столичной. Он с достоинством отказался от предложенной ему сигары, глотками пил вкусный коньяк и наблюдал за тем, как Леонидыч, не спеша, раскуривает тёмно-красную трубку.

– Да, наш хозяин всегда чувствует опасность.

– Вызывал на разговор? Что-то знает о наших с тобой отношениях?

– Да нет, не думаю…. Просто в воскресенье целый день меня из офиса не выпускал. Всё требовал отчётные документы за последний квартал, намекал на какие-то их сложные отношения с Татариновым. Один раз даже заикнулся про…, – Кирилл густо покраснел, пряча взгляд от холодной усмешки старшего. – Извините… Вернее, спросил меня о новых клиентах, из порта. Как будто чувствовал, что мы с вами про это же самое сегодня будем говорить.

– Он чувствовал или знал?

Вопрос старшего был лёгок и стремителен.

– Нет, что вы! Никто и ничего про наши переговоры не знает, поверьте! Раньше с ним ничего похожего не случалось. Это сейчас, когда его сын пропал, Ефим Маркович такую панику поднял.

– Да, исчез малыш Вадим Ефимович…. Как в воду канул. А ты ничего не знаешь о нём? Где он? С кем? Какие вопросы решает? Или уже не решает?

– Нет. – Кирилл опустил взгляд на салфетку в своей руке. – Лукин и Татаринов были в курсе, что Вадим с Утюжниковыми какие-то разговоры ведёт. Вполне вероятно, что хозяева захотели немного спрятать своего инициативного родственника от всех, кому его доля в бизнесе интересна. От братьев, например…. Что-нибудь старики придумали, может, отправили Вадима куда…

К нему вежливо наклонился молодой.

– Девку его себе прибрать, небось, хочешь? А, коллега?

Ответные презрительные слова были преждевременны.

– Толстяк-то, по некоторым разведданным, не прочь дочку за тебя, Кирдык, выдать. Что ты на это скажешь?

Кирилл и на это ничего не сказал.

– А, может, это ты спрятал его куда подальше.… Вообще очень далеко, навсегда. Лично погубил, или какого знакомого разбойника из местных нанял за пару тысяч, чтобы Вадимка Лукин не путался у тебя под ногами, не портил всю малину?

Тут уж он просто не мог говорить. Побледнел, промолчал….

– Кирюха, так ты, надеюсь, всё-таки заплатишь за наш скромный обед?

Парень весёлыми и наглыми глазами уставился на него.

– Конечно, конечно… Вы же гости.

– Гости? Гости?!

Молодой переговорщик захохотал.

– Представляешь, Леонидыч, он тебя гостем назвал! Если ты гость, то кто он здесь – хозяин?!

И с размаху хлопнул Кирилла по коленке.

– Не заблуждайся – ты в этом деле всего лишь наёмник.… Мелкая продажная тварь. Как, впрочем, и я.

В середине декабря Вадим появился в дверях его кабинета с чашкой кофе в руке.

– Ты не против?

Пришлось приглашать за стол, выслушивать. Впрочем, разговор неожиданно получился очень интересным. Вадим весело и бесцеремонно спросил его о встречах с москвичами. Отпираться было глупо, более того – опасно.

Он тогда попытался свести всё к шутке: мол, встретил однокурсника по университету, тот вон каких высот в бизнесе достиг, в столице процветает, а я, мол, всё ещё числюсь в подающих надежды.

Допивая кофе, Вадим выслушал его бредни с ухмылкой.

– Короче, так. Или ты меня сводишь с этими интересными ребятами или…

Вадим пообещал рассказать о его контактах и отцу, и Утюгам. Всё могло рухнуть в мгновение. Исчезало красивое, перспективное будущее; мрачнело настоящее. Если произойдёт то, на что недвусмысленно намекал ему Вадим, старики с позором выгонят его из своего агентства, а братья обидятся по-своему….

А ведь утром того же дня Николай Дмитриевич придержал на своём столе бумаги, которые он принёс ему на подпись.

– Ты с Евой-то моей как? Не ругаетесь?

Он отшутился, не понимая причин такого неожиданного разговора.

– Ты парень у нас неглупый, так что так.… Подружись с ней как-нибудь получше; думаю, что для дальнейшей работы ваши отношения полезными будут. Ну, и бизнес тогда совместный мне захочется с тобой обсуждать. Понял, надеюсь? Всё. И держи, до поры до времени, свой язык за зубами. Иди, давай, иди….

Вот уже два года он жил отдельно от родителей. Накопил на квартиру Кирилл сам, договориться о рассрочке платежа ему помог Лукин-старший.

Гордиться, действительно, было чем.