Неделя на жизнь (СИ)

А ведь как все хорошо начиналось! Семнадцати годков приехала она из Рязани покорять Москву. Красивая деваха, с широкой деревенской костью, с розовыми щеками и упругой толстенной пшеничного цвета косой, Людмила всегда пользовалась популярностью у противоположного пола. Устроилась на завод, в хлебный цех, укладчицей. Работать она всегда умела и любила. Тех рублей, что платили, ей вполне хватало на карамельки и дешевые обеды в заводской столовой, а иногда даже откладывала на подарки для многочисленной родни, оставшейся в Рязани. Комнату в общежитии она делила с такими же, как она, лимитчицами, с той лишь разницей, что все они мечтали стать актрисами или певицами, а ее радовало и то, что давала ей жизнь. Конечно, хотелось замуж, детей, семью, квартиру, но своим хитрым деревенским умом она понимала, что ничего не дается даром. Поэтому, не ропща на тяжкую долю, каждое утро она вставала в полшестого утра и бодро шагала на работу. И начальство заприметило всегда улыбчивую, исполнительную, симпатичную Людочку. Казалось, что судьба щедрой рукой отсыпала ей удачи. В двадцать три года Людочку повел под венец Семен Кротов, первый красавец на заводе, балагур и весельчак. Сияющая, пышущая здоровьем, она не обращала внимания на многочисленных завистниц, что тихонько вздыхали в стороне и перешептывались, что не будь Людка с пузом, не видать бы ей такого счастья. Видно сглазили счастье злые языки — на четвертом месяце беременности Людочка внезапно проснулась ночью от страшной боли. «Скорая» увезла ее в больницу, где и был вынесен страшный приговор: детей у нее больше никогда не будет… Первые лет десять она все еще надеялась, не теряла оптимизма, да и любимый муж всегда был рядом. Как молодой семье, им дали от завода квартиру. Да не однушку, а трешку, в новом тогда пятиэтажном доме. Немалую роль здесь сыграли хорошие отношения с руководством родного завода, где оба были на очень хорошем счету. Помогали так же и с оформлением льготных путевок в разные санатории и профилактории, где Люда, все еще не желая верить врачам, пыталась лечиться от бесплодия. И вот одна из таких поездок оказалась роковой для уже давшего трещину счастья. Вернувшись из санатория на пару дней раньше, Людмила обнаружила в своей квартире свою самую близкую подружку — Светку Рогозину. Как оказалось, ее обожаемый муж, Семочка, уже несколько лет подряд живет на две семьи. И Светкины детишки, двухлетний Руслан и пятимесячная Анечка, не сиротки, которых Светка родила от случайных любовников, как знала Люда по рассказам самой Светки, а дети ЕЕ Сени. А не бросал он ее только из жалости. В тот же день Семен собрал все свои вещи и переехал к любимой женщине, матери своих детей. К его чести надо сказать, что квартиру он делить с Людой не собирался. Сеня просто исчез из ее, Людмилиной, жизни навсегда. Он уволился с завода и перевелся куда-то в другое место. Удар был настолько сильным, что она почти полгода провела, как во сне: молча ходила на работу, приходила домой, спала, а утром вновь поднималась и шла на завод. За эти полгода Людмила постарела лет на десять. Всегда веселый искрящийся взгляд ее ярко-голубых глаз потускнел, вокруг рта залегли глубокие морщины, спина сгорбилась. Она растеряла всех своих подруг, и целиком замкнулась в своем горе. Однажды, придя домой, она обнаружила в серванте запечатанную бутылку водки. Недолго думая, она открыла крышку-вертушку и припала к горлышку губами. Горло обожгло, как огнем, но Людмила все продолжала глотать, пока не выпила почти половину. Из глаз брызнули слезы, и она впервые за много времени смогла расплакаться. Облегчение было настолько явным, что водка стала ее постоянной спутницей на все последующие годы. Она никогда не звала подруг, пила одна, тихо плакала и жалела себя и своих неродившихся детей… Лет пять назад она ушла с завода на пенсию, но дома в четырех стенах было настолько пусто и неуютно, что она вскоре устроилась уборщицей в ближайший детский садик, чтобы пореже бывать одной.