Неделя на жизнь (СИ)

— А что случилось, я могу узнать, Алексей Дмитриевич? — спросила она бархатным голосом, присаживаясь рядом с Алексеем. Небрежным движением она поправила волосы. стряхнула невидимую пылинку с безупречно отглаженной серой юбки, и подняла на него свой взгляд. Это поведение было ему очень хорошо знакомо, мол, смотри, как я хороша! Ни один мужчина не останется равнодушным ко мне, и ты — не исключение, уж я-то точно это знаю! Березин вскользь подумал, что Иннка никогда бы не стала себя вести таким образом, и слегка улыбнулся своим мыслям.

— Вероника Владимировна, я бы хотел вам задать один очень важный вопрос. Несколько дней подряд вашу машину видели в одном из спальных районов нашего города. Вы понимаете, о чем идет речь? — Березин внимательно смотрел на Мальцеву. И вдруг он в буквальном смысле слова почувствовал, не увидел, а именно почувствовал, смятение, которое овладело красавицей Вероникой. Березин не ожидал такой реакции: под слоем дорогого тонального крема ее лицо мгновенно приобрело какой-то ненатурально-серый оттенок, а в широко распахнутых озерах глаз заплескалось волнение.

— А с чего вы взяли, что там видели именно меня? — голос ее голос заметно дрогнул.

— Отрицать то, что вы там были — бессмысленно, — Алексей равнодушно пожал плечами, — Вашу машину запомнили наши сотрудники. И, если вы никому не давали свою «Тойоту», то логично предположить, что это были именно вы, уважаемая Вероника Владимировна.

— А это что, преступление? — с некоторым вызовом спросила она. — Я совершила что-то противоправное? И вообще, с каких это пор находиться на улице в салоне собственного автомобиля стало нарушением закона?! Если я нарушила правила, то я готова заплатить штраф, — Вероника встала и, нервно подойдя к столу, закурила невиданной длины коричневую сигарету. После пары глубоких затяжек серый столбик пепла отвалился и упал на стол.

Алексей молча наблюдал за ее паникой. «А девчонка — молодец! Лучшая защита — это нападение. Но в этом случае ты, милая, опоздала. Ты уже выдала себя с головой», — подумал Березин.

— Ну что вы, я из организации, которая не занимается правилами дорожного движения. У нас несколько иной профиль.

Несколько минут они молчали. За это короткое время она умудрилась до конца выкурить сигарету.

— Вероника Владимировна, почему вы так нервничаете? Я просто задал вам вопрос, на который хочу получить ответ, — прервал затянувшуюся паузу Алексей, наблюдая натянутую, как струна, спину собеседницы.

— Мы можем поговорить где-нибудь в другом месте? — обернулась она наконец. — Я сейчас отпрошусь ненадолго у шефа, и вы зададите мне этот ваш вопрос в кафе или на улице. Вы же уже поговорили с Антошей? — понизив голос, презрительно спросила Вероника. — Так вот, этот наш Ступин, хуже всякой деревенской сплетницы. Небось, уже стоит под дверью и уши греет.

— Легко! — заговорщицким шепотом согласился Алексей. — Буду ждать вас на выходе. И обещаю, что надолго я вас не задержу!

Выходя из кабинета, Алексей, чуть не зашиб старшего менеджера по продажам, который маялся на пороге, прижимая к себе все ту же стопку бумаги.

— О, Антон Сергеевич! Я вас не ударил? — Березин с весельем наблюдал, как щеки Антона Сергеевича запылали ярко-красным пламенем.

— Нет, я просто тут хотел зайти к Николаю Петровичу… Новый договор, и вообще… — бессвязно забормотал он.

— Да-да, понимаю. У вас столько работы! — сочувственно покачал он головой. — Кстати, большое спасибо вам за помощь! Дело закрыто, преступник найден и скоро будет обезврежен. А я удаляюсь, и желаю вам, уважаемый господин Ступин, всяческих успехов в продажах, договорах и починке офисного оборудования! — громко и весело произнес Алексей и вышел на лестницу.

* * *

«Наверное, это очень плохо быть счастливой, когда вокруг происходит такая жуть», — думала Инна. За обледеневшими окнами автобуса проплывали размытые грязно-молочного цвета силуэты фонарей, которые теперь почти не выключались. Она слегка подышала на замерзшее стекло, и узор расплавился, явив ей неприветливый уличный пейзаж. «Хлябь и грязь на размытых дорогах! Развезло, и в закусочных ругань мужчин» — пропела про себя Инна. Снег, такой пушистый и праздничный с утра, к вечеру опять превратился в черную жижу, которая уже подмерзла и коварно поджидала рассеянных пешеходов, готовая в любой момент переломать им руки и ноги.

Сегодня после работы она навестила Лизу Горину. Девочка встретила ее радостно, и они вместе с ее бабушкой и мамой долго сидели на маленькой уютной пятиметровой кухне с фиалками, разговаривали обо всякой ерунде и пили чай с печеньем и блинчиками.

— Инна Викторовна, а я сегодня разговаривала с Катькой! — весело сообщила ей Лиза, слизывая сгущенку, стекающую из блинной трубочки по руке, — Она уже почти здорова и через три дня ее отпустят домой!

— Я знаю, Лизок, я тоже с ней разговаривала. А можно мне тоже такой же блинчик, как у тебя? Уж очень ты его аппетитно ешь!

— Инна Викторовна, — Лиза придвинула к себе блюдечко. Она немного помолчала, и в ее глазах заплескался испуг. — А его поймают? Ну, его… Вы понимаете?