Неделя приключений

— Вот что ты совершил, брат: связал два разрозненных дела. Дело о побеге из места заключения бандита Локотникова и дело об исчезновении механика МТС Емельянова. Раньше насчёт такой связи у нас были лишь подозрения, теперь появилась кое-какая уверенность.

— Значит, Локотников бежал? Так я и подумал.

— Бежал и успел немало натворить.

— Какая же связь может быть с ним у Емельянова? Уж не думаешь ли ты, что Емельянов того же поля ягода?

Никонов развёл руками.

— Ну это ты, брат, взял с потолка. Емельянов — честный советский человек… С ним не иначе что-то стряслось, он жертва…

— Убит?

— Не знаю. Всё может быть.

— Но за что?

— Слишком много вопросов, товарищ лейтенант, — сказал Никонов. — Точно я сам ещё ничего не знаю.

— Та-ак, понятно. — Василий Алексеевич встал. — Где же теперь может скрываться Прохор?

— Где-нибудь в окрестностях Ликина.

— Что ему здесь надо?

— Встретиться с дядей, что же ещё.

— Разве старик не в ссылке?

— Был в ссылке. Уже шесть лет как вернулся. Отказался от племянника, проклял свое кулацкое прошлое, работает в колхозе, и неплохо работает. Живёт у двоюродной сестры Матрёны Лаптевой.

— Погоди, Кузьма Никитич! Чёрта ли мы тогда баланду травим? Ведь они десять раз могли встретиться. Устроить сегодня же облаву, арестовать обоих…

— Нет, — решительно отверг Никонов. — Тут дело не так просто. Сперва надо узнать, где он скрывается. Действовать следует хитро и незаметно. Тут деревня — каждый новый человек бросается в глаза. Попробуй выследи. Тем более что кругом леса, овраги.

— Что же, выходит, ждать? А если уйдёт?

— Не должен уйти. Тут же всё зависит от нас.

Никонов с минуту испытующе вглядывался в лицо Василия Алексеевича, как бы оценивая сидящего перед ним человека. Вдруг совсем не к месту сказал:

— А ты ведь не обедал. Сейчас скажу, нам принесут.

Не слушая возражения лейтенанта, вышел из кабинета.

Минут через пять вернулся и ещё от порога спросил:

— Родители Емельянова знают тебя в лицо?

— Наверное. У Сергея было моё фото.

— Тогда, друг Василий Алексеевич, без твоей помощи нам никак не обойтись. Есть у тебя время?

Василий Алексеевич широко заулыбался, словно ему сообщили приятнейшее известие, схватил Никонова за руку, тряхнул.

— Слушай, Никитич, при чём здесь время?! Или забыл, какие в твоей бригаде были ребята? Считай меня с этой минуты в своём распоряжении. А иначе, как у нас один старшина выражался: «Амба, ша, и вон из тебя душа!»

— Ну, ладно, ладно! — добродушно загудел Никонов. — А не знал бы я своих ребят, так, думаешь, терял бы тут с тобой время? Садись. Задача у тебя будет такого рода…

Глава 13 ПОЛЬЗА АРИФМЕТИКИ

Обычно мать карала Сёмку при помощи задачника Березанского. Это был привычный для него школьный задачник, составленный, по-видимому, гуманным человеком, ибо на последних его страницах имелись ответы почти на все задачи. С Березанским ещё можно было ладить. Другое дело, «задачник-скорпион». Так Сёмка именовал про себя старинный задачник в чёрном коленкоровом переплёте. Тощий, костлявый, с твёрдыми углами, он действительно напоминал зловредное насекомое. Тиснённые на обложке пронзительно узкие и длинные, словно сплющенные с боков, буквы, особенно старинное «ять», были похожи на ядовитые жала. Содержание задачника лишь подтверждало это впечатление. Пожелтевшие от времени страницы таили такую бездну головоломок, подвохов, сюрпризов, что Сёмку от одного вида чёрного коленкорового переплёта прошибал холодный пот. Ко всему тому составитель этой вредной книжонки не потрудился приложить ответы на задачи.

Лишь самые тяжкие Сёмкины проступки заставляли мать, презрев долг человеколюбия, доставать с полки страшный задачник. Именно так случилось на сей раз. Мать была крайне раздражена — ей пришлось выдержать бурное объяснение с докторшей. На следующее утро после завтрака она достала «задачник-скорпион», отметила в нём двенадцать задач, а сама ушла в магазин, наказав к её приходу решить три из них. И так по три задачи каждый день. Во избежание всяких непредвиденных случаев она заперла Сёмку снаружи. Правосудие свершилось.

Сёмка раскрыл ужасный задачник. В шелесте пахнущих временем страниц слышалась ехидная старческая сухость с примесью какого-то кандального металлического звона. Сёмка прочитал первую задачу и мысленно простился с небом, солнцем и речкой.

В задаче говорилось о бассейне, в который вливалась и из которого в то же время выливалась вода, и Сёмка должен был узнать, сколько её вливалось и сколько выливалось, хотя это вовсе не интересовало его.