Неделя в декабре

Вилс считал, что правительству будет теперь ненавистной даже мысль о вмешательстве, тем более при таком суетливом хлопотуне, каким был не верящий ни в какой рынок премьер-министр. Его партия многие годы оставалась не у дел, силясь убедить избирателя, что она любит рынок еще и посильнее своих соперниц, и сейчас он просто не вправе был действовать как положено социалисту. С другой стороны, со временем он сообразит, что без голосов вкладчиков АКБ, кредиторов и пенсионеров удержаться у власти ему не удастся. Дать банку погибнуть премьер-министр не сможет, а значит, вынужден будет взять его под свой контроль.

Разумеется, когда станет известно, что «Высокий уровень» нажился на гибели банка, его публичная репутация пострадает; одно только положение пенсионеров на многие недели обратится в кормушку для газет. Правда, Вилсу уже случалось справляться с бурями — чего стоила хотя бы история, связанная с погашением африканского долга, — справится он и с этой, а между тем в собственном мире Вилса, считал он, мнение о нем как о человеке хватком и безжалостном только укрепится. Если ему удастся добиться того, что большая часть его операций придется на нерегулируемую сферу, не подпадет под юрисдикцию Управления по финансовому регулированию, остановить его будет очень трудно. Да и в любом случае штрафы УФР — это такая мелочь.

Однако, прежде чем затевать что-либо, следовало убедиться в том, что долговая оговорка действительно существует. Вилс готов был сделать самый серьезный в его жизни шаг, но не доверяя же сплетни такого пустозвона, как Саймон Уэтерби. Необходимо было увидеть подлинный документ, и потому в первую неделю июня Вилс позвонил Вику Смоллу из компании «Альтернативные инвестиционные услуги» в Гринвью.

Они встретились в Ватерлоо, в «Моти-Махал», и Вилс передал Вику раздувшийся от наличных конверт. Две недели спустя женщина по имени Вера Тиллман начала работать уборщицей в штаб-квартире Ассоциированного королевского, находившейся в Кэнэри-Уорф. Она была трудолюбива и рекомендации имела самые почтенные, а кроме того, получала от Вика Смолла пухлые конверты с наличными за старания отыскать и скопировать нужный документ.

Проработала она там почти полгода.

— Она что, с ксероксом управляться не умеет? — спрашивал у Смолла Вилс. — Небось уже все их ковры протерла своим пылесосом до дыр.

— Все не так просто, — отвечал Смолл. — Компания серьезная — пропуска, распознавание по радужной оболочке и повсюду сигнализация.

А затем, в пятницу, 14 декабря, Вилс получил несколько преждевременный рождественский подарок. Из приемной сообщили, что его ждет джентльмен, который не уйдет, пока не передаст Вилсу из рук в руки какой-то конверт. Затем прислали оттуда же визитную карточку джентльмена, украшенную эмблемой «Гринвью». Вилс спустился в вестибюль и опасливо принял конверт.

«Джентльмен» оказался не обычным мотоциклистом, сдающим все, что привозит, прямиком в почтовый отдел фонда, а африканцем в синем костюме и при вязаном галстуке. Обратный адрес на конверте отсутствовал, тем не менее Вилсу пришлось расписаться в получении. Вернувшись в свой кабинет, Вилс вскрыл конверт. В нем лежало всего три листка бумаги формата А4, однако они содержали составленное со знанием дела, подписанное, утвержденное и засвидетельствованное долговое обязательство, связанное с поглощением Ассоциированным королевским испанского банка. Вилс прочитал его, затем перечитал, дабы убедиться, что перед ним не черновик, а надлежащим образом оформленный документ. Все было правильно. Память Саймона Уэтерби оказалась точной во всех деталях.

Вилс посмотрел на часы. Семь: пора домой. Инвестор, почти всегда (но не в обязательном порядке) действовавший вразрез с тенденциями рынка, он и домой отправлялся на метро, от станции «Сент-Джеймс-парк». Большинство управляющих хедж-фондов уезжали из своих мейферских офисов в седанах немецкого производства. Одни полагали, что это добавляет их облику мистичности — этакие загадочные личности, презирающие показуху Сити и его сверхдорогое шампанское; двое-трое норовили походить на ученых — твидовые куртки, кроссовки, — подчеркивая интеллектуальную сторону своей неотделимой от занятий математикой работы. У этих людей, обладавших личными состояниями в сотни миллионов фунтов, имелись для обзаведения надежными автомобилями и водителями и причины практические, а именно: оно оберегало их от возможного похищения.

Джон Вилс вел себя иначе. Начать с того, что офис его находился в районе Виктории. Стадо всегда не право, думал он (за исключением тех случаев, когда оно право, однако и тогда Вилс занимал надежную позицию — впереди разбегавшихся в панике парно- и непарнокопытных). «Сент-Джеймс-парк» — станция чистая, пассажиров, ожидающих на подметенных, промытых из шлангов платформах, исправно оповещают приходе поезда. В конце концов, именно здесь находится Лондонское транспортное управление, вот почему на этой станции замена перегоревшей лампочки занимает не больше шести минут.