Неделя в декабре

Вернувшись в свою комнату, он открыл коробку с пиццей, дополнением к которой служили припорошенный сахарной пудрой «хворост», итальянский соус и полуторалитровая бутылка коки. От запаха поджаренного теста и томатной пасты у него потекли слюнки, и он торопливо отломал от диска — пол-ярда в поперечнике — первый клинышек. Финбар заказал «Маргериту», хотя, притворяясь в компании любителем «Пылкой американки» с соусом чили, предпочитал на самом деле простой сыр и помидоры, которые впервые попробовал, едва научившись ходить. От курева Финбара обуял такой голод, что он засомневался, сможет ли даже семейного размера пицца насытить его.

Жадно жуя, Финбар снова вгляделся в экран. Он перемотал изображение вперед, нажал на кнопку воспроизведения и откинулся на спинку кровати. На экране появился новый участник игры, Алан, шизофреник лет пятидесяти, проведший в психиатрических больницах два десятилетия, а затем отданный, во исполнение государственной программы, «на попечение общества» — незадолго до того, как его основанный еще при королеве Виктории приют для душевнобольных был закрыт правительством, куплен застройщиком и переделан в жилой дом с «роскошными квартирами, современнейшим спортивным залом и сауной». В посвященном дому проспекте говорилось, что он «победил в двух архитектурных конкурсах», сказал Алан, правда, там не упоминалось о том, что первый из них проводился в 1858 году и был конкурсом на лучший сумасшедший дом.

В последние пятнадцать лет постоянного места жительства у Алана не имелось. Он сказал, что в больнице ему не нравилось, там было шумно, грязно, но, по крайней мере, в ней ему ничто не грозило.

— Итак, — сказал Терри О’Мэлли, — в том, что касается вашего последнего приюта, вы, похоже, придерживаетесь двух разных мнений.

В публике засмеялись.

— Шизофрения… два разных мнения… — повторил для тугодумов О’Мэлли.

— Шизофрения — это другое, — ответил Алан. — Вы не понимаете. Она никак не связана с раздвоением личности или…

— Простите, — перебил его Барри Ливайн. — Кто из вас сейчас говорит?

Финн отпил коки. Огромная бутылка была слишком громоздкой, коричневая жидкость выплеснулась ему на подбородок и потекла на футболку.

При всем ее фарсовом обличии, эта программа бралась за обсуждение серьезных тем. Платные телефоны передачи демократично обеспечивали зрителям интерактивную связь, и мнения их учитывались, так же как мнения «самозваных экспертов». Кульминации своей программа достигала, когда ее участников отправляли на уик-энд в удаленный, но оборудованный всем необходимым одноэтажный дом (так называемое «Собачье бунгало»), местонахождение которого сохранялось в строгой тайне. Там их повсюду сопровождали скрытые камеры, наблюдавшие за тем, как они спят, едят и переодеваются и, с особой пристальностью, за их попытками общения друг с другом.

Шизофреник Алан уже запутался, пытаясь рассказать Лизе о звучащих в его голове голосах, одновременно и насмешливых и требовательных.

— Меня как будто пилят человека четыре или пять сразу.

— А не обращать на них внимания вы не можете? — спросила Лиза.

— Нет, у них слишком громкие голоса.

— Черт возьми, голубчик, так вы бы попробовали, раз уж все время с ними проводите, сколотить из них женскую музыкальную группу. Что-нибудь вроде «Девушек сзади». Помните Ли и Памиллу — кошмар! И пилили они на скрипочках, и пилили.

Финн раскурил дюймовый остаток косячка — не пропадать же добру. Пицца все-таки сделала свое дело, живот его удовлетворенно раздулся. Он приглушил звук «Безумия», включил компактный, серый, как оружейная сталь, плеер, в который недавно загрузил кое-какую музыку. Из наушников полились, покрывая пеной кору головного мозга, звуки «Первых шагов к смерти» группы «Команда Шанхайского радио».

Сняв со стоявшего у окна стула ноутбук, Финн заглянул на веб-сайт «Команда мечты» — посмотреть, как идут дела у его виртуальных футболистов. Некоторое время назад он прочитал в интернете хорошие отзывы о новом польском нападающем по имени Тадеуш «Штык» Боровски, только что начавшем играть в одном из больших лондонских клубов, и захотел включить его в свою команду, пока поляк не слишком вырос в цене.

Один из нападающих Финна повредил колено в первом же матче сезона, и, хоть он уже вернулся на поле, прыти у него, похоже, поубавилось. А Боровски выглядел быстрым и опасным — как умеющий пасовать Карлтон Кинг, говорилось в «Справочнике покупателя», или Гэри Фаулер с большим IQ.

Финн мышкой перетащил имена нескольких игроков со скамьи запасных в пронумерованные окошечки поля. Пришло время основательно все обдумать, перетрясти команду перед январскими матчами. Лучшие игроки его теневой команды были набраны по клубам, которые он на самом-то деле терпеть не мог. Наблюдая за игрой «Арсенала» или «Ливерпуля», Финбар, естественно, надеялся, что турки или испанцы раздолбают их в Европе к чертовой матери; однако без устойчивого притока очков, который обеспечивали звездные игроки, его воображаемая команда могла сползти во второй дивизион лиги «Команда мечты».