Недетские игры

Постепенно у него укоренилась привычка смотреть «внутренним» зрением. Когда этого требовала необходимость или он в чём-то сомневался это «внутреннее» зрение приходило само собой и помогало разобраться в ситуации. За время, проведённое в Лунном мире, он сделал множество потрясающих открытий. Например, когда-то капризный мальчик понял, что ничего не надо откладывать на потом. Если что-то надо сделать, то сейчас. И, удивительно, стоило только научиться прогонять свою лень, как ему стало многое удаваться совершенно легко. А когда что-то не удавалось сразу, то появлялся азарт победить, достичь желаемого. Это вносило новые краски в жизнь, и каждая одержанная победа приносила сначала удивление, потом гордость, а затем спокойную уверенность в своих силах.

Вот и сейчас Данила, прикрыв глаза и сосредоточившись «смотрел» на больных детей. Снадобья Бабушки Ели почти сняли боль от ожогов, но главная беда затаилась в лёгких. В них царила чернота, которая мешала им дышать. Сон был неглубоким, путанное сознание захватил страх, по лицам пробегали тени страдания….

— Скажи мне, что ты увидел, юноша? — молодой певучий голос выдернул Данилу из созерцания. Он не сразу понял, что этот голос принадлежит старушке. Открыв глаза, Данила увидел чистый и доверчивый взгляд светло-голубых глаз.

— Будь здрав, Добрынюшка! Снова пригодилось нам твоё ратное уменье. Кто бы мог подумать, что беда снова вернётся в наши дома, — со вздохом проговорила она. — И ты здравствуй, юный воин! Как имя твоё?

— Данила, — шагнув в комнату, представился он. — Беда коренится в лёгких, они черны от дыма. Чернота отравляет их.

Бабушка Ель поднялась, с любопытством разглядывая гостя. И Данила тоже с интересом смотрел на эту удивительную женщину: простое платье из некрашеного домотканого полотна с украшенным вышивкой воротом, поверх повязан чистый передник. Аккуратно уложенная вокруг головы толстая, совершенно белая коса; лицо, со свойственными женщинам этого мира тонкими чертами было красиво несмотря на годы; а главное, этот всепрощающий и всё понимающий взгляд совершенно чистых, ничем не затуманенных глаз и исходившее от старушки ровное тепло. На миг Даниле показалось, что она тянется обнять его и приласкать как мама.

«Передо мной человек, в душе которого нет ни одного тёмного клочка, она абсолютно чиста и сердце её не таит ни капли зла». Мысль пришла интуитивно как озарение. «Вот оно, настоящее волшебство! Чудо, которое вряд ли встретишь в моём мире!»

Задумавшись, Данила не заметил, как вслед за ним в баньку, протиснувшись между ног Добрыни, бесцеремонно прорвался Цукат. Бабушка Ель, ласково посмотрев на пса, спросила:

— А это, видимо, тот самый герой, врачевать которого нам с тобой довелось, Добрынюшка?

— Тот самый, Бабушка Ель. Как видите, здоровье его вернулось. Так же, как и привычка, везде совать свой нос, — неодобрительно глядя на Цуката, проворчал Добрыня.

— Значит, это вы вылечили его? Спасибо вам, Бабушка! Я так боялся за него, — почти по-детски воскликнул Данила с благодарностью глядя на знахарку.

— Я только лишь снабдила Добрыню кое-какими снадобьями, всё остальное — заслуга его.

Данила перевёл взгляд на витязя, готовый разразиться новыми благодарностями, но тот в предостерегающем жесте поднял руку:

— Всё, хватит! Я уже слышал твои благодарности и принял их. Каждый воин должен быть немножко лекарем.

Тем временем пёс, деловито обследовав комнату, переместился к детским кроваткам. С сопением втянув носом воздух, он тихо подошёл к спящему мальчику. Рядом, на полу, валялась обгоревшая игрушка, видимо кто-то из детей принёс её с собой. Постояв в раздумье, собака подняла её и осторожно положила рядом с мальчиком. Усевшись рядом и положив голову на кровать, пёс тихонько лизнул вздрагивающую руку ребёнка.

Мальчик открыл глаза и медленно повернул голову. Пёс тут же поднялся и, весело крутя обрубком хвоста, задорно припал на передние лапы, как он это делал с хозяином, приглашая его поиграть. Курносая тёплая морда немного сильнее ткнулась в руку мальчика. Рука ребёнка неуверенно поднялась и случайно задетая игрушка, снова упала на пол. Пёс тут же подобрал её и опять пристроил рядом с рукой ребёнка. Коснувшись плюшевой шерсти между ушей собаки, мальчик слабо улыбнулся.

— А как его зовут? — тихо спросил тоненький слабый голосок.

— Его зовут Цукат, — ответил за него Данила, — и он спрашивает, как зовут тебя.

— Он умеет говорить? — в глазах ребёнка появилось любопытство.

— Да, но слышать его могут немногие. — Пёс, в подтверждение слов, снова весело завертел хвостом и ещё увереннее лизнул руку мальчика.

— А я Клён, а это моя сестра Верба, — уже более уверенным голосом представился мальчик.

Услышав голоса, на соседней кроватке зашевелилась девочка. Цукат тут же переместился к ней.

— Не бойся, Верба, это Цукат, посмотри, какой он добрый. Он хочет со мной поиграть, — мальчик сделал попытку подняться, но Бабушка Ель ласково удержала его.

— Не спеши, малыш, ещё наиграешься, не время ещё.

Девочка с удивлением трогала уши собаки.