Недетские игры

Сжимаю руки в кулаки. Останавливаюсь, замирая в паре сантиметров от красивого лица, перекошенного презрением.

— Ты на работу опаздываешь, — сейчас ее голос похож на писк.

Стоит ей это озвучить. И мне звонят. Чертов Ветер.

Нехотя лезу в карман за телефоном. Действительно, Ветров. Нехотя отстраняюсь от Оли, правда, продолжаю придерживать ее за талию.

— Еду уже, — отвечаю, не давая сказать Жоре и слова.

Прячу смартфон обратно в карман.

— Мы же договорим вечером? — спрашиваю чуть громче, чем хотел.

— Не знаю. Мне еще над многим нужно подумать.

— Думай.

* * *

На первую половину дня выяснения отношений достаточно.

Наверное, именно поэтому в отдел захожу злой как собака. Так и хочется на кого-нибудь броситься, чтобы укусить. Только вот и здесь жрать с потрохами будут меня.

Ветер подлавливает в коридоре. Нервно озирается по сторонам и оттаскивает  к курилке.

— Чего? — спрашиваю, потому как пока невдомек, что происходит.

— Чего? Ты в курсе, что Фомина взяли? Уэсбэшники с утра еще его в Москву утащили, теперь до нас добрались. Подполковник злой как черт. Рвет и мечет, тебя ищет.

Фомина взяли, а это может означать лишь одно…

— Твою ж! — бью кулаком в стену, а из недр отдела доносится грозный вой подполковника. — Кажется, это по мою душу. Пошел.

— Давай.

Жора хлопает по плечу, оставаясь стоять в курилке. Слышу, как чиркает зажигалкой.

— Бушманов, чтоб тебя! В кабинет ко мне зайди, живо! — орет Самсонов.

Киваю, бегло замечая меняющиеся эмоции на лице начальника. Он слегка оттягивает галстук и встает по струнке.

— Кирилл Константинович, только вас мы и ждем, — незнакомый голос летит выстрелом в затылок.

Поворачиваюсь, лицезря мужика в деловом костюме. С виду просто солидный человек. Если бы не пара нюансов: выправка, пиджак под заказ скрывающий кобуру и взгляд. Цепкий, пробирающий до мозжечка взгляд.

— Я пришел, — убираю руки в карманы джинсов. — Убегать не собираюсь.

— И это радует, как и ваш позитивный настрой. Где мы можем побеседовать? — переводит взгляд на начальника.

— В моем кабинете, — отвечает Самсонов и даже любезно прикрывает за нами дверь с обратной стороны.

— Полковник Токман, Иван Александрович. Присаживайся, лейтенант, разговор у нас будет долгий.

— Целый полковник — и по мою душу? Как-то даже волнительно.

Токман усмехается. Бросает взгляд на аквариум в углу кабинета и опускается в кресло.

— Вы с Фоминым влезли туда, куда не стоило, — кладет раскрытую ладонь на стол. — И крупно попали, ребята, — улыбка превращается в оскал, а миролюбивый до этого голос отдает звенящим металлом. — Сядь, я сказал. Кстати, — вытаскивает какие-то бумаги из папки, — твой сообщник уже вовсю дает показания.

— Какие показания? — присаживаюсь на стул.

— А вот об этом ты мне и расскажешь.

— Без понятия. Он попросил передать Ротмистрову бумаги, я передал.

— Зачем ты приезжал к нему вчера?

— Он сам позвонил. Попросил.

— Зачем?

— Просил помочь ему в деле. Ротмистров — бывший тесть моего брата. Фомин считал, что мне будет проще к нему подобраться.

— И ты, конечно же, отказался.

— Скорее, ничего не ответил.

— Почему?

— Он угрожал.

— Угрожал, — перебирает по буквам. — Так и запишем, Кирилл Константинович.

Токман откидывается на спинку кресла и отбрасывает шариковую ручку на стол.

— А теперь, парень, я спрашиваю последний раз: что за дела у тебя были с Фоминым?! От твоего ответа сейчас зависит, выйдешь ты из этого кабинета сам или под конвоем.

28

"И куда же ты ушла?" (с.) Кирилл

Звенящее напряжение до краев заполняет пространство кабинета. Сцепляю пальцы в замок, автоматом выдавая свои внутренние страхи. Все до единого.

Токман меня уже считал как открытую книгу. Все его уловки довольно стандартные, но от этого не легче. Подсознание человека устроено так, что в критической ситуации с ним слишком сложно бороться. Все эти бегающие взгляды, напряжение в мышцах и учащенный пульс — как бельмо на глазу. А над головой мигающая красным табличка — виновен. Даже если это далеко не так.

— Фомин несколько лет разрабатывал Ротмистрова. Я должен был передать ему документы, — снова повторяюсь.

— Что за документы?

— Ротмистров понимал, что под него копают. Фомин вступил с ним в открытый контакт, я выступил посредником. Это была деза, но Ротмистров об этом не знал.

— Фомин на него работал?

— Нет. Это была уловка.

Губы Токмана растягиваются в ленивой улыбке.

— Ты сам в это веришь?

— Ну, судя по тому, как стремительно разворачиваются события, уже не очень.

— Ответ правильный. Ротмистров действительно уже давно в поле зрения федералов. Фомин до недавнего времени был неплохим связным. Понимаешь, Кирилл, с твоим бывшим родственником связано очень много высокопоставленных лиц, в аресте которых я лично заинтересован. А твой друг решил поднять бабок. Суть моего появления здесь ясна?

— Более чем.

— Это хорошо. Поэтому лучше расскажи мне, сколько ты получил и в каких отношениях состоишь с Артуром Витальевичем?

Вот оно. Все пошло по второму кругу. Что бы я сейчас ни ответил, он не поверит и не слезет. Токман здесь для того, чтобы рубить головы, а не чтобы докапываться до правды.