Недетские игры и прочие мультфильмы. Сергей

Бабка протопала мимо, охватив цепким взглядом собравшуюся «теплую дружную» компанию. Отдельным особым вниманием одарила его — Сергея. Все у него и на нем придирчиво осмотрела, кажется, ничего не пропустила, и грязь под ногтями, наверняка, проверила. Серёга от неуютности поерзал. Да, вероятно, у него и пробор не так как надо зачесан, и верхняя пуговка не застегнута… Но оно и понятно, не чета он им — не того он поля ягода. Ту отборную селекционную «ягоду» он хорошо знал, точнее «ягоды». Ведь уже почти десять лет он имел честь очень приближенно наблюдать за этим семейством.

Их было два внука и внучка. Вот уж где отборные селекционные ягодки. Один — старшего сына профессора отпрыск. Все они жили уже очень давно, четверть века, а то и больше, на другом континенте. Ту семью Сергей видел пару раз, они не часто бывали в России. А вот две другие «ягодки» они всегда тут — смотри не хочу на них, да успевай брать пример. Никита года на три, а то и четыре младше Серёги. Вот где эталон благовоспитанного ребенка. И шпрехает он на нескольких языках, на завтрак французские булочки на французском языке кушает, музицирует на фортепьяно, стихи читает, и волосы всегда у него в порядке, и пуговки застегнуты, и вообще он учился где-то на островах Великой Британии. Бабка, конечно, не совсем в курсе, что внучек местами не так далеко от него — от Сереги — ушел. Малыш-Никитка говнюк еще тот. Папаня, да и он сам — Сергей, его бесконечное множество раз из разной клоаки вытаскивали, но этикетку парень имеет достойную, тут не поспоришь. Белая кость, голубая кровь — это вам не просто так.

Внучка же — Машенька, как полагается — принцесса. Оберегаемый изнеженный цветочек. Ей уже, как Дашке, двадцатник скоро. Впрочем, хорошая она, на самом деле, девчонка. И да, реально красавица. Славка при виде нее в стойку встает и слюну подбирает, и тоже сразу и пробор зачесывает, и пуговки на место возвращает. И вообще, похоже, на что-то рассчитывает. Но Славке, конечно, можно рассчитывать, он не из грязи вышел, не то, что некоторые…

Так вот, бабка прошлепала по гостинной, обдав собравшихся колючим въедливым взглядом, и дала указание — чаю, пряников подать. А то как же без пряников-то Серёга кнут хорошо прочувствует? Кирилл свет Алексеевич пыхтел в нетерпении, уж больно ему предвкушалось собак на нерадивого прислужника спустить, но помалкивал пока, восседая напротив, тоже выжидал, когда и маман свалит отседова, и стол сервируют.

А потом началось капание на мозги. Кирилл все высказал в доступной для полудурка форме: и чего он ожидал от него, и чего не ожидал. В общем, довел до сведения ох…(каких нехороших) и оборзевших личностей, все, что ему не нравилось на данный момент. Там запарка, тут беда, и вот это, и вот то, и еще, на тебе — Сергей «помощничек х́еровый» устроил ему «праздник жизни». Опять нюни распустил. Сосунок ублюдочный, проблема ходячая, бельмо на глазу, овца, выбившаяся из стада, к тому же паршивая овца.

Серёгу начало колотить от возмущения. Да, он, конечно, несколько халатно себя вел последние пару месяцев, но, ведь он, так сказать, «верой и правдой» уже десять лет как! И сколько еще впереди, в пожизненном рабстве батрачить?! Да он бы тогда, по малолетке, уже бы вышел давно!

Ох-хо-хо! Кирилла тут тоже понесло. Это кто в рабстве? Кто? Тот у кого тачки, хаты, клубы, барышни, рябчики с шампанем, курорты — Куршавели и загулы по полгода… Бедный и обездоленный…

Дверь распахнулась, бабка, похоже, тусовалась рядом и грела уши.

— Кирилл! — строго произнесла она, окатила осуждающим взглядом. Сергей подумал, а ведь когда-то эта мадам сыну-Кирюше, и штаны мокрые меняла, и кашу в рот засовывала, и в угол, наверняка, ставила. Вот и сейчас поди собралась по губам за нехорошие слова нашлепать. Раскричался тут, видишь ли, как сапожник! Из-за набежавших веселых мыслей Сергей едва смог сохранить серьезный вид, силой сдержав усмешку. Но последующие бабкины слова оглушающей молнией разорвали воздух. — Не кричи на ребенка! — сказала она.

Сергей замер в оцепенении, переводя взгляд на босса. Тот тоже застыл, оглянувшись на мать. Немая сцена.

Череда цепляющихся друг за друга мыслей, пытающихся добраться до каких-то выводов, понеслись у Сергея в голове. Он никак не мог их ровно уложить и что-то решить однозначное. Это казалось невероятным, но, похоже, за него сейчас заступились. Здесь! За него! Вечно недобро зыркающая на него старуха!

Тем временем, пока он выходил из ступора, помещение заполнили возмущенные крики мужчины. Он начал тихо, но с каждым словом тон все повышался и повышался:

— Это кто ребенок? Это вот эта недоразвитая лбина ребенок? — Кирилл вскочил и в одну секунду оказался рядом с Сергеем. Размахнувшись, отвесил ему такую оплеуху, что голова отлетев, казалось расколется, а в ушах зазвенело. — Я этого ребенка сейчас поперек лавки положу и выпорю ремнём. Нашла ребенка! Тридцатник скоро! У меня свои такие… дети есть, еще этого охламона закидоны терпеть должен!

На шум прибежала Маша и с интересом заглянула, что происходит. «Театр на выезде».