Недетские страсти в Лукоморье

И тут до Василисы дошло: это же Потаповна постаралась, не иначе! Только у нее были ключи от квартиры, только ей как кость в горле стоит любовь ее отца к своей покойной жене! Вот она и решила убрать с глаз долой даже такое невинное напоминание о «сопернице». Ну, мадам Нюхова, это тебе с рук не сойдет! Но куда же эта стерва засунула портрет? Вряд ли у нее хватило наглости унести его с собой. Васька принялась за поиски.

В итоге портрет обнаружился за бельевым шкафом. Потаповна замотала его какими-то тряпками, видимо, надеясь, что с такой «маскировкой» его не скоро отыщут. Васька повесила его на прежнее место, а потом остервенело принялась наводить в квартире прежний порядок. Порядок, к которому привыкли они с отцом и который не имели права нарушать посторонние.

Когда через час все было восстановлено (Потаповна не поленилась даже приладить проводок от дверного звонка, и Васька с мстительной радостью выдернула его обратно), Василиса отправилась в квартиру напротив. Если Потаповна решила, что это ей сойдет с рук, то она глубоко заблуждается.

Открыла дверь Любаша и, даже не спрашивая у Васьки, чего та хочет, крикнула куда-то в глубину квартиры:

— Ма, это тебя!

После чего спокойно ушла в одну из комнат.

Потаповна вышла к Василисе, сияя самой радужной из своего арсенала улыбок. Но Васька не дала ей и рта раскрыть, сразу же предупредив:

— Еще раз посмеешь без спроса трогать мамин портрет — убью!

Улыбка сползла с лица Потаповны, но судя по всему, примерно такой реакции она от Василисы и ожидала, потому что сразу же затараторила:

— Я же хотела как лучше! Думаю, чего вам с отцом себя расстраивать, на покойницу любоваться. Да и нехорошо это. Вон у меня книжка есть, там все подробно объяснено, не по-церковному это, да и энергия портится…

— Мне наплевать на твою книжку и на то, чего там портится, — Васька и не заметила, как окончательно перешла на ты, — но в нашу квартиру ты больше свой поганый нос не сунешь!

— Вот ты, значит, как со мной! — всплеснула Потаповна руками, и рядом с ней как по заказу нарисовалась Верка. Василиса поняла, что готовится очередной спектакль, и не ошиблась. — Я из-за тебя ночей не сплю, волнуюсь, а ты ко мне с такой черной неблагодарностью! Я от тебя столько седины получила, — тут Потаповна демонстративно обняла Верку и уткнулась в ее плечо носом, — хлопочу о тебе, как о родной дочке…

— Нечего меня усыновлять, мне наседка не требуется. А если думаешь, что отец тебе за эти выкрутасы спасибо скажет, то ошибаешься!

Потаповна уже вовсю рыдала, выводя носом такие рулады, что напрашивался вывод: сейчас этот скандал будет вынесен на лестничную клетку и все соседи поневоле примут в нем участие. Попахивало крупной провокацией, и хотя Василиса не сказала Потаповне и половину того, что собиралась, пришлось спешно ретироваться обратно в свою квартиру. Когда Васька захлопывала дверь, она была готова поклясться, что в глазах мадам Нюховой застыло самое искреннее изумление: «Как? Эта сумасбродная девчонка так легко и быстро сдала свои позиции? А как же крики, проклятья и прочий антураж? Неужели все зря, и столь тщательно продуманная операция пошла прахом?»

Впрочем, ломиться в Васькину дверь Потаповна так и не решилась. Видимо, еще была свежа память о том, как она выставила себя полной идиоткой всему подъезду на посмешище.

Василиса прошла на кухню, поставила чайник. Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Расслабилась — получи подарочек! Ох, рано Потаповну со счетов сбросили, подобные личности просто так не сдаются. Хорошо хоть портрет цел, а то могла бы и уничтожить или спрятать. С нее станется.

Но больше такого допускать нельзя. Сегодня портрет удалось отстоять. А завтра? Кто даст гарантию, что эта мерзавка больше не сунет свой поганый нос в самое сокровенное? Ишь как заговорила: «не по-церковному», «энергия портится»! Да пусть хоть начисто протухнет и Нюховым через стену воняет, не ее это дело! Получается, крутись — не крутись, а замок менять придется. Только как же это лучше сделать?

Идею со слесарем из ЖЭКа Васька отмела сразу же. Во-первых, пока его дождешься — три года пройдет. Во-вторых, еще не дай Бог послушает соседку, а не ее и ставить замок откажется. А Ваське еще восемнадцати нет, чтобы ее голос реальный вес имел. Выходит, надо просить кого-нибудь из друзей. Но кого?

Конечно же, Ларцовых! Во-первых, они в курсе холодной войны Васьки с мадам Нюховой, во-вторых, живут близко, а в-третьих — просто хорошие ребята.

Приняв такое решение, Васька немедля отправилась в гости к братьям.

Дверь открыл старший, Пашка:

— О, привет, Васен! Что-то ты к нам давненько не заглядывала! Давай проходи, я как раз борщ сварил.

— Ой, Пашка, да я вроде сытая…

— Не ври, по глазам вижу, что мамонта слопаешь и только косточки выплюнешь. Сань, иди сюда, хватит у телика сидеть!

За миской наваристого борща Васька и поведала братьям о своей беде. Те переглянулись, и Пашка выдал вердикт:

— Да какие вопросы, поможем. Только не сразу. Сегодня магазины закрыты, так что новый замок только завтра купить удастся. Значит, ставить его во вторник будем, не раньше.