Недетские забавы (СИ)

Уже собираюсь ответить, как слышу грохот. Павел быстро ориентируется, и мы падаем на пол, он прикрывает меня своим телом. Поднимаю взгляд и только сейчас замечаю, что окно разбито и валяется грудой стекла на полу. А рядом лежит гильза.

Холодею от ужаса. В нас стреляли.

Глава 14.

Наши дни.

Мы едем уже около шести часов по проселочной дороге неизвестно куда. Павел молчит, но изредка отвечает на мои вопросы односложными предложениями, я всем телом чувствую его напряжение. Тело натянуто как струна, абсолютно немигающий взгляд и тонко сжатые губы.

Как только в нас перестали стрелять, Павел устроил разбор полетов охране, как они могли упустить вооруженного человека. Его гнев был страшен, он крушил все вокруг, поэтому я взяла Кингстона и закрылась в ванной комнате. Только спустя минут сорок пришел за нами и велел собираться, разумеется, не ответив куда. Кингстона оставили с охраной, я умоляла взять пса с собой, но меня никто не слушал. Я была подавлена, поэтому молча пошла собираться. Только уже в машине, спустя час нашего пути, обрушиваю поток вопросов на мужчину. Он лишь отмахивается от меня, как от надоедливой мухи, и дальше мы едем уже молча.

— Я хочу в туалет, — в очередной раз нарушаю тишину.

Павел устало вздыхает и паркуется на обочине. Пока я выбираюсь из машины и бегу в кусты, он прикуривает тринадцатую сигарету — я считала — и вдыхает едкий дым в себя. Подхожу к нему и становлюсь рядом, молчим, слушая шелест листьев от ветра.

— Все становится слишком опасным, я предполагал, что так будет. Теперь я должен защитить тебя, — наконец я слышу что-то больше, чем «угу» и «ага».

— Кто мог в нас стрелять? — аккуратно интересуюсь.

— Да кто угодно, Алис, — мужчина тушит окурок своим ботинком и поворачивается ко мне всем корпусом, складывая руки в карманы брюк.

— Павел, пожалуйста, дай мне хоть какие-то ответы. Неизвестность убивает.

— Если бы они у меня были, — наклоняет голову вбок и сканирует своим проницательным взглядом.

— Куда мы едем?

— В лесную хижину, побудем там пару дней, пока мои ребята чистят территорию. В доме сейчас крайне опасно находиться.

— Молния не бьет дважды в одно и то же место, — парирую и, ежась от холода, плотнее укутываюсь в шарф.

— Алиска, — по-свойски зовет меня Павел.

Я удивленно вздергиваю брови вверх. А Федулов тем временем подходит плотнее ко мне, обнимает своими сильными руками, окутывая мое тело в кольцо, и кладет свой подбородок мне на макушку. Молчит и тяжело дышит, а я утыкаюсь в его грудь, от запаха мужчины кружится голова. От Павла исходит невероятная мощь.

— Я на секунду представил, что тебя могли убить, — тихо говорит он, — и испугался за твою жизнь. Мы были на волоске.

Он отходит на полшага назад, сжимает мою руку крепко, нежно перебирая фаланги пальцев своими грубыми мозолистыми подушечками, а после отпускает мою руку, направляясь обратно к водительскому сиденью.

— Поехали, — командует.

А я стою еще минуты две, как статуя, кожу до сих пор покалывает от его пальцев, а тело сотрясается, будто от электрического разряда.

«Господи, ну почему даже такие легкие прикосновения этого мужчины выбивают почву из-под ног. Так не должно быть. Тело — предатель, потому что ему нравятся прикосновения мужчины. Отрицать глупо.»

Наконец-то мы подъезжаем к этой хижине, домик егеря, логово браконьеров — называйте как хотите. Вся эта конструкция стоит среди глухого леса. Даже не могу предположить, откуда Федулов знает об этом Богом забытом месте. Внутри самой хижины стоит печка, одна кровать полуторка, небольшой деревянный стол и полка с посудой.

С ужасом осознаю, что спальное место одно, я не готова делить постель с Федулом, даже если это просто сон. Пячусь назад к двери и выбегаю на улицу, где Павел уже вовсю орудует топором, разрубая поленья.

— Там одна кровать!

— Я в курсе, — усмехается мужчина. Ну, разумеется, я говорю очевидные вещи, но от этого не легче.

— Ты сможешь лечь на полу? — серьезно задаю вопрос.

— В доме, который не отапливался более полугода? — риторически парирует мужчина. — Я не джентльмен, Алиса.

— Но как же, — пытаюсь найти нужные слова, но понимаю, что сморожу глупость.

— Лучше иди посмотри, что есть из еды в доме, — обрывает меня мужчина.

Явно ему сейчас не до моих споров. Решаю послушаться и ухожу обратно в дом, краем глаза наблюдая, как Федулов вновь орудует топором. Да, тело у него что надо. Сама не замечаю, как любуюсь, а потом сразу ругаю себя и корю. Не может он мне нравиться. Даже физически. Ну как такое возможно?

Нахожу гречку, соль, перец и две банки тушенки. Отлично, можно приготовить в котелке еду. Прошу Павла помочь организовать костер для приготовления еды, он берет эту задачу на себя, а я непосредственно занимаюсь ужином.

— Очень вкусно, — неожиданно мужчина делает комплимент после ужина.

— Спасибо! — шепчу, складывая грязную посуду в металлический таз.

Федулов уже растопил печку, в доме стало теплее и уютнее, я заваривала чай и даже нашла сахар.

— Глаза слипаются, — устало тру веки.

— Ложись спать, — мужчина смотрит в окно, он максимально задумчив.

— А ты?