Недетские забавы (СИ)

Паша кладет меня животом на диван, скатывает валик из пледа мне под лобковую часть из-за чего попа приподнимается. Сжимаю пальцы на ногах в ожидании и закусываю губу. Он не заставляет себя долго ждать, входит сзади мощным рывком, вколачиваясь в мое еще не успевшее отойти от первого оргазма лоно. Жестко трахает меня, наказывая за те выходки, что я устраиваю, но не переходит черту. Мне не больно, но я на грани.

— А, черт, — чувствую как спазмирует низ живота.

— Давай со мной второй раз, — глухо стонет.

Чувствую как член скользит внутри, оставляя даже там свои метки. Теперь Федулов везде, внутри и снаружи.

Не веря в оргазм подряд, я кончаю под ним снова. В этот раз сильнее и мощнее. Не понимаю, как такое возможно. Он падает сверху, спуская свое семя мне на поясницу. Зарывается лицом в волосы, вдыхая, и сжимает левое полушарие груди в своей большой ладони, больно оттягивая сосок.

— Если так будет всегда после выяснения отношений, то можешь себе иногда позволять покапризничать. Я закрою на это глаза.

— Ты будешь давать поводы для моих капризов? — смотрю на него, повернув голову вбок, но под тяжестью его тела, щека придавливается в грубую ткань дивана.

— Нет, Алис. Не буду.

Удовлетворенно киваю.

— Мы снова это сделали, — намекаю на парный оргазм.

— И сделаем еще тысячу раз, — встает с меня и подает руку. Я поднимаюсь на ноги следом.

— В душ, — командует, несильно хлопая по моей ягодице, — Будем проверять, на что еще ты способна, лисица.

В предвкушении закатываю глаза и мчусь на второй этаж в душевую.

*Алиса пела песню Валерии "Нежность моя".

Глава 34

Воспоминания. За месяц до встречи в СИЗО.

— Павел Александрович, к вам пришли, — Лиза, моя помощница, заглядывает в кабинет. Я устало отрываю голову от бумаг, поднимая на нее вопросительный взгляд.

Интересно, кто мог пожаловать в столь позднее время. Свожу брови ближе к переносице, рассматривая на циферблате наручных часов время. В груди неприятно сводит, догадки одна к одной сходятся. Давно я ждал данного гостя, был уверен, что он не оставит это дело просто так. И вопрос не только в бизнес сфере, тут личные мотивы.

— Пропусти.

Она поспешно удаляется, стуча каблуками по паркету, не успевает закрыть дверь, как тяжелая рука снова распахивает дубовую дверь. Ткач брезгливо вытирает руку о платок из нагрудного кармана, проходит в кабинет и присаживается на стул, поправляя брюки.

— Чем могу быть обязан? — оттягиваю галстук, который словно удав сдавливает горло.

— Давай без этих прелюдий. Переставай копать и лезть туда, куда тебе вход воспрещен, — его перстень на пальце блестит и переливается от света настольной лампы, — Иначе закапывать придется тебя.

Откидываюсь на спинку кресла.

— Угроза?

— Пока просто предупреждение. Давай-ка с тобой заключим мировую, я тебе покупателей даже приведу, хороших.

— А взамен? — понимаю, что он сейчас скажет, но все равно спрашиваю.

— Искать ее перестань, меня это уже начинает нервировать. Не стоит меня злить, — он пытается дружелюбно улыбнуться, но этот хищный оскал не спутать ни с чем. В нем нет ничего святого, да и живого.

Ткач продал душу дьяволу.

— Мне такие условия не подходят, — огрызаюсь.

— Слушай сюда, щенок. Я тебя засужу, а если и оттуда будешь свой нос высовывать, то ты знаешь на что я способен, — начинает злиться.

— Вы можете угрожать сколько угодно.

— Блять, за смелость уважаю. Но все-равно сотру тебя в порошок, — он кивает своему верзиле, что все время стоял в углу. Тот за три шага оказывается у моего стола, поднимает за грудки и припечатывает меня к стене, оставляя удар на животе. Хватаю воздух ртом, мышцы скручивает судорогой. Но в детдоме и не такое проходили, на мне все заживает как на собаке.

— Ну, Толик, зачем же так грубо с нашим уважаемым, помягче, — фальшивым елейным голосом тянет Ткач, а после мне снова прилетает удар под дых.

— Вот что, Пашенька. Ты оставь это дело. Любовь — это прекрасно, но Алису не ищи. Даю тебе месяц одуматься, посотрудничаем. Авось и выйдет что.

Он двигается в сторону выхода, ловлю воздух из последних сил, в глазах уже рябит.

— Она мертва. Уясни это, — роняет короткую фразу и уходит, кивая верзиле.

Толик последний раз оставляет вмятину на моем теле и следует за боссом.

— Павел Александрович, как помочь? — Лиза испуганно прислоняется к стене, сжимая тонкие пальчики на своих руках.

— Воды принеси и лед, — хриплю. Она убегает исполнять просьбу, а я падаю на диван.

Выпрямляю тело, чтобы сократить болевой синдром.

Сука!

Знал же, что придет. Я знал, что Ткач копает под меня. Не хочет, чтобы я ее нашел, но хуй ему с маслом. Пусть сажает, но я ее найду. Мое сердце и так тогда на кладбище остановилось, но я чувствовал, что моей Алиски там нет. Боль глушила и топила сердце, как и я топил себя в алкоголе полгода. Но до конца так и не мог поверить, что она мертва. Невозможно это.