Недетские забавы (СИ)

— Я влезла не в свое дело, простите, — она поспешно открывает дверь и убегает. Я кошусь на еще горячий плов и снова не испытываю чувство голода. Но поесть нужно, иначе свалюсь в обморок от переживаний.

Плов — идеальный: рис рассыпчатый, мясо нежнейшее, а специи какие! Хоть что-то приятное во всем этом дерьме есть. Детдом научил меня искать, по возможности, положительные моменты в совершенно отрицательных ситуациях. В данном случае, кормят меня потрясающе. На этом положительное закончилось.

Ладно, я лукавлю. Как бы больно и тяжело мне не было, отца я рада видеть. В глубине души, но рада. Осознавать, что жив, что здоров. Обида сильнее, но все же… Я так долго его ждала.

Стук в дверь разрывает поток моих противоречивых мыслей, оборачиваюсь на звук.

— Так спокойно на душе, когда ты рядом, здесь, в этом доме, — отец обходит комнату, но не приближается ко мне. Становится у окна, сцепив руки в замок за спиной.

— А я не испытываю радости, — печально хмыкаю.

— У меня не было выбора, дочь.

— И мне ты этот выбор не предоставил, — отламываю кусок свежего хлеба, катая мякиш в руке, — Что с Игнатом?

Разумеется, я интересуюсь не из вежливости, и уж тем более не потому что, волнуюсь. Напротив, я очень надеюсь больше никогда не видеть его в своей жизни.

— Провел воспитательную беседу, он кается. Больше не будет тебя обижать, — спокойно парирует. А у меня внутри буря негодования нарастает.

— То есть достаточно воспитательной беседы и все, можно простить? Так ты серьезно хочешь выдать меня замуж за него? — откидываю кружок из хлебного мякиша на поднос.

— Я планов своих не менял.

— Отец, родненький, — подбегаю к нему, утыкаясь в грудь, — Пожалуйста, не отдавай меня ему. Зачем мне вообще замуж?

— Нужен наследник. Сына у меня не получилось, пускай хоть внук будет.

Обида топит сердце, разгоняясь со скоростью света. Дочка неугодная была, подавайте мальчика.

— Я не буду рожать от Минаева, — холодно отрезаю, — Я сделаю все, чтобы этого ребенка не было.

— Мне угрожать не нужно, дочка. Я это дело не люблю, — хватает меня за плечо, но силу контролирует.

— Я не угрожаю, а предупреждаю.

Отхожу обратно к кровати, от отца веет холодом. Ничего теплого и родного сейчас я не испытываю. Только разочарование.

— Если это все, что ты хотел мне сказать, то я буду готовиться ко сну, — расправляю кровать, скидывая декоративные подушки и покрывало на пол.

— Не все, — он тяжело вздыхает, — Я скучал, дочь.

Ищу отклик в душе от его слов, но там тишина. Отрицательные эмоции топят и не выпускают какие-либо позитивные ощущения. Все еще беспросветная мгла.

— Что ж, теперь твоя жизнь прекрасна. Дочь рядом, все пляшут под твою дудку. Все удалось, — язвлю. За себя не боюсь, уверена, что отец меня и пальцем не тронет, — Только ты не учел один момент. Паша не сможет без меня, как и я не смогу без него. И наша встреча — это дело времени.

— Если этот щенок будет стоять у меня на пути, я найду способ его убрать. Навсегда, — повышает голос.

Сдерживаюсь от ответного крика, не хочу быть уязвимой.

— Не будет его, не будет меня, — я манипулирую. Жестко. Но пусть только попробуют тронуть его пальцем, я всех сама поставлю на мушку.

Надоело быть слабой и беззащитной.

— Ты явно не в настроение и бредишь. Поговорим позже, — отец тоже сдерживается от гнева, но я вижу как горят его глаза от ярости. Ну ничего, папа. Я твоя дочь, умею играть в такие игры.

Как ты там сказал? Хорошая генетика? Отличная!

Глава 41

Наши дни. Павел

Желание потянуться к бутылке и забыться в алкоголе сохраняется по сей день, но я сдерживаюсь. Меня всего трясет изнутри, словно кто-то пустил по вене яд, и оставил меня медленно умирать, наблюдая насколько я бессилен в ситуации. Теряю контроль. Боксерская груша, что висит в подвале, истерзана в клочья, каждый раз представляю лицо Минаева и пытаюсь сбросить гнев. Кингстон боится меня, сторонится, а я и правда озверел. Кидаюсь на людей, грублю, огрызаюсь, срываюсь по пустякам — следствие неуравновешенная психика. Так и до ручки дойти можно.

Падаю на мягкий мат спиной, смотрю в потолок. Не дышу. Представляю, что делает моя девочка сейчас. Надеюсь сидит одна, ее никто не тревожит, она спокойна. Если она спокойна, то и мне стоило бы прийти в себя.

Телефон звонкой трелью доносится до перепонок, морщусь от громкости, поднимаю гаджет перед лицом. Олег Викторович.

— Да, — сиплю.

— Ты связался с Ткачом? — без приветствия задает вопрос. У фсбшников только так — конкретика наше все. Времени нет ни на что. Хотя я тоже далеко не эталон вежливости. Порой бываю тем еще придурком.

— Сегодня встреча, на пустыре. Разумеется, Алису он не привезет, — бью кулаком в стену, царапая кожу об шершавую поверхность.

— А чего сам не сказал? Все выпытывать из тебя нужно, — злится подполковник, отчитывает как мальчишку. Правда это меня в последнюю очередь волнует, в любой другой день я нашелся бы с ответом. Сейчас же пустота.

— Он сказал, чтобы я один был. Ткач ваших ребят сразу считает, не дурак же он. Поеду сам.

— Давай хотя бы одну машину за тобой поставлю. Грохнет же, не пожалеет.