Недетские забавы

— Пошли давай, че ты встала! — прикрикивает на меня брюнетка. Бегу за ней в сторону забора, волоча больную ногу. Вокруг лес, оборачиваюсь назад и замечаю четырехэтажное кирпичное здание. Никогда бы не подумала, что внутри него творится такой беспредел. Игнат хорошо замаскировал свой бизнес.

— Ой, кажется, это ко мне, — голос девушки становится сладким, — мой самый любимый клиент. Я поворачиваю голову и вижу Пашу. Сердце пропускает удар. Потом еще один. И замирает.

— Дорогой, давно ты к нам не заезжал. Я скучала по твоему члену, — брюнетка двигается в сторону Федулова.

Только сейчас понимаю, что они знакомы. Какая-то чертовщина.

— Маленькая, я потом все объясню, — он игнорирует проститутку и хватает меня за руки, прижимая к себе. Я в ступоре. Конечно, он не держал целибат, но факт, что Паша был клиентом у Минаева, обескураживает.

— Это че, и есть твой мужик? — она тычет в нас пальцем. — Неплохо ты! А я-то думаю, чего мой сладенький перестал приезжать…

Чувствую, как меня начинает тошнить. Вот-вот вывернет наружу.

— Паш, оплати двойной тариф, я обещала ей. Расценки ты, наверно, знаешь, — мажу по нему взглядом, он морщится, как от удара.

Спешу к машине и сажусь на переднее сиденье, ожидая мужчину. Они о чем-то говорят ровно тридцать секунд, я считаю. Ее рука проходится по его лицу, и я тут же отворачиваюсь, не желая наблюдать за этим. Слезы уже наготове, обида глушит. Я разочарована и влюблена. И обе эти стороны борются во мне сейчас.

Глава 28

Наши дни.

Паша садится за руль, громко хлопает дверью и резко стартует. Я вижу, что он не может совладать со своими эмоциями. Мне тоже тяжело. Хочу целоваться, много. Мне нужно, чтобы он прижал меня к себе и убедил, что все будет хорошо.

— Алис, послушай, — Паша крепко сжимает руль правой рукой, отчего кожа натягивается и белеет.

— Не нужно, — останавливаю его. — Давай не сейчас, пожалуйста. Просто будь рядом. Кладу свою ладонь на его, чтобы успокоить. Нам всем сейчас тяжело, разбор полетов — не лучшее решение в данной ситуации.

— Они что-то тебе сделали? Как-то навредили?

Тушуюсь с ответом. Говорить ему про ситуацию с Минаевым будет правильным решением, но нелогичным. Я знаю, что он сорвется и просто поедет обратно. Не будет ничего взвешивать, а просто его убьет. Я не хочу, чтобы на его руках была кровь, не хочу его потерять. И как бы мне ни было страшно и противно, я решаю скрыть этот факт.

— Нет, кормили и лечили, — усмехаюсь, улыбка выходит вымученной. — Ничего такого, что могло мне навредить.

— Сука! — Федулов бьет по рулю. — Гнида.

— Паш, прошу, успокойся. Сейчас я рядом, жива и здорова.

— Если бы хоть волос упал с твоей головы, Алиса, — он качает головой, — Алиса… Я бы ему сердце вырвал голыми руками. Клянусь.

На миг представляю Пашу, стоящего на коленях перед бездыханным телом Игната и сжимающего его еще теплое сердце. И меня бьет мелкая дрожь. Павел — опасный человек, я никогда себя не тешила мыслями, что он жил все предыдущие годы честно и по правилам. Но все это не помешало мне открыть свое сердце и пустить его туда. Чувствую, как пальцы покалывает от желания прижаться к нему, поцеловать, вдохнуть запах табака и его парфюма с нотками мускуса.

— Остановись на обочине, — мой голос тихо, но настойчиво звучит в салоне автомобиля.

Он не задает вопросов, резко сворачивает и тормозит. Смотрим друг на друга неотрывно, сейчас его глаза красноречивей, чем когда-либо. Они кричат о желании и чувствах. Так меня еще никогда не хотели.

Он проводит костяшками пальцев по моей скуле, нежно сминая кожу. Удивляюсь, откуда в этом мужчине со звериным характером такая чувственность. Опускаю голову вбок и кладу ее в его ладонь, целуя внутреннюю сторону. Решаю поиграть и, высунув кончик языка, прохожусь по фаланге большого пальца, губами прикусив подушечку на конце. Паша дергается, и тут же, намотав мои волосы на кулак, притягивает к себе. Секундная заминка, и его губы уже терзают мои. Стону, даже рычу.

Прохожусь рукой по его бедру, уводя ее ближе к паху. Под нежной кожей ощущается грубая ткань брюк, сминаю ее, сжимая в кулаке. Пальцы на ногах тоже поджимаются от неимоверных эмоций, что кружат голову. Это самое настоящее помешательство. Мы на грани.

Я позволяю себе двинуться дальше и кладу руку на пах, ощущая как тверд мужчина. Как сильно он желает меня. Паша стонет, стонет как мальчишка, что дорвался до запретного плода. Хватает меня и усаживает к себе на колени.

— Идеальная, — он приспускает кофту чуть вниз, обнажая верхнюю часть груди. Проходится языком по впадине. Сжимает сосок через ткань, а меня ударяет током. Я никогда не любила манипуляции с грудью, потому что чувствительность низкая. Сейчас же от одного касания тело взрывается, между ногами все стягивается в нервный комок, который незамедлительно нужно расслабить. Я хочу кончить.

Я хочу его руки на моей плоти.

— Паша, пожалуйста! — вымаливаю, как настоящая шлюха.

Он не заставляет себя ждать, тут же проскальзывает рукой в штаны, оттягивая трусики в сторону и касаясь самого потаенного места. Так далеко мы еще не заходили.