Читаем Недетский контент полностью

“Сладкая Жизнь” 2018 года рассказывает о достоинствах этого возвышенного состояния только для того, чтобы столкнуть зрителя с реальностью своей звездной пары – Сато, девочки-подростка с трудным прошлым, и Сио, добросердечного восьмилетнего подростка, которого Сато оберегает под замком в своей квартире. Сато сделает все, чтобы скрыть и защитить “сладкую жизнь”, которую, как она считает, она создала для нее и Сио. По словам Сато, это любовь к первозданной чистоте, и нет такого зла, которое она не совершила бы ради преданности её защите. Сладкая жизнь не прославляет детали ужасных поступков Сато. Это аниме заставляет зрителя видеть, как люди могут превращать друг друга в монстров. Сато, которая с детства был знакома только с неблагополучными отношениями, считает, что похищение ребенка оправдано во имя настоящей любви. Но поистине ужасает история персонажа Сио. Зная лишь одиночество и насилие за свою короткую жизнь, она не может ни признать Сато тем, кем она является, ни идентифицировать себя как личность за пределами того, что Сато на неё проецирует. Результатом является история о том, как сильно люди могут уничтожить тех, кого они любят, и насколько незаметным может быть этот процесс.

Альтернативная концовка противоречивого заключительного эпизода “Евангелиона” под названием “Конец Евангелиона” показывает апокалипсис. Военизированная группировка “NERV”, ответственная за Евангелионов, которые пилотируют главные герои, используется её же командиром, Гэндо Икари для создания конца света. Ему это удается, пускай и не так, как ему бы хотелось. Аска сильно пострадала, а Тихая Рэй обретает библейскую силу и объединяет все человечество в единое сознание. Главный герой, Синдзи, выживает, но история заканчивается кадром с ним и Аской в одиночестве в разрушенном мире. Подразумевается, что человечество может восстановиться, но в этот момент Синдзи пытается задушить Аску до смерти. Когда он терпит неудачу, Аска бормочет последнюю фразу фильма, которая переводится как “Мне плохо” или “Как отвратительно”. Конец “Евангелиона”, возможно, связан с надеждой, но в основном речь идет о продажности мира, развращении сильных и неизбежности разложения.

“Нарутару” начинается как рассказ о девочке с косичками и её таинственном инопланетном друге Хосимару. Вы можете подумать, что это очень похоже на “Дигимон” или “Собирательницу карт Сакуру” – на другие истории молодых людей и их маловероятных спутников, спасающих мир своими сверхъестественными связями. Так и задумано. Хосимару восхитителен, Сиина очаровательна, а заглавная тема показывает целенаправленно детские рисунки главных героев рядом со своими инопланетными друзьями. Это мило, ярко и гармонично. Но каким-то образом милота “Нарутару” быстро заканчивается – спустя тринадцать эпизодов мы понимаем, что это один из самых графически волнующих аниме-сериалов 2000-х годов. Персонажей обезглавливают, пронзают, вынуждают есть личинок, их отрубленные головы ставят на куклы, и они подвергаются таким кошмарам, про которые даже рассказывать страшно – однако нарисованы они в деталях. В конце концов, “Нарутару” – это сериал, в котором прославляются наихудшие вещи, которые люди могут сделать друг с другом. Просмотр подобного вызывает головокружение, поскольку моменты гротескного ужаса часто сопоставляются со сценами мирной повседневной жизни, не говоря уже о Сиине, чьё весёлое настроение постоянно становится все более и более несогласованным с тёмной атмосферой сериала. Его резкое окончание делает серию ещё более расстраивающей. “Нарутару” очаровывает, ужасает, а затем, несколько необъяснимо, заканчивается. Зрителю остается поглощать всё, что разворачивается на экране, но при этом ему почти ничего не объясняют, и он, уж точно, не испытывает комфорта.

<p>Ураганные хроники Наруто</p>

Смысловая нагрузка этого мультсериала явно ориентирована на детскую аудиторию: сквозь витиеватые монотонные диалоги; неадекватное поведение персонажей; действия, завязанные несуразным клубком на одной мертвой точке, прослеживается элементарная истина – любовь спасёт мир… и все эти “глубокие” философские рассуждения на тему “не суди книгу по обложке”, “все умирают, а жизнь коротка”, “…что мне дождик проливной, когда мои друзья со мной”. А также острые социальные проблемы: беспризорность, насилие в семье, неприятие нестандартных людей обществом… и последствия к которым все это приводит – психологические травмы, деградация, ожесточение, безумие… Всё это передано в рассматриваемом произведении очень утрированно, буквально брошено на поверхность, и самое что ужасное, разжевывается и разжевывается на протяжении пятисот серий. Для кого? Ну, наверное, для воспитанников детского сада, потому что взрослая аудитория из первой серии первого сезона может всё это вынести для себя, и последующее размусоливание смотреть будет уже не интересно.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»

Работа над пьесой и спектаклем «Список благодеяний» Ю. Олеши и Вс. Мейерхольда пришлась на годы «великого перелома» (1929–1931). В книге рассказана история замысла Олеши и многочисленные цензурные приключения вещи, в результате которых смысл пьесы существенно изменился. Важнейшую часть книги составляют обнаруженные в архиве Олеши черновые варианты и ранняя редакция «Списка» (первоначально «Исповедь»), а также уникальные материалы архива Мейерхольда, дающие возможность оценить новаторство его режиссерской технологии. Публикуются также стенограммы общественных диспутов вокруг «Списка благодеяний», накал которых сравним со спорами в связи с «Днями Турбиных» М. А. Булгакова во МХАТе. Совместная работа двух замечательных художников позволяет автору коснуться ряда центральных мировоззренческих вопросов российской интеллигенции на рубеже эпох.

Виолетта Владимировна Гудкова

Драматургия / Критика / Научная литература / Стихи и поэзия / Документальное