Недетское кино

Он раньше никогда не был в такой передряге и, как выкручиваться, не знал, но Тереза, словно почувствовав это, сама принялась за дело, стащила с него одежду и повалила на разбросанные по всему полу огромные подушки. Потом деловито достала из валявшейся рядом сумочки пакетик с влажными салфетками, извлекла одну и, оттянув вниз шкурку на возбуждённом члене Димы, тщательно протёрла обнажившуюся головку, после чего, так же деловито наклонилась и обхватила её губами. Дима смотрел вверх не моргающими глазами. В зеркальном потолке он видел не только своё отражение, вокруг него бушевала сексуальная оргия. Это была какая-то сюрреалистическая картина – все, что творилось внизу и было видно сквозь стеклянный пол, отражалось в зеркалах на потолке и обволакивало его со всех сторон, и он летел сквозь все это, почти лишившись чувств.       Если бы Тереза сделала ещё хоть одно движение губами или языком, то Дима не смог бы сдержаться, но она и это почувствовала, прервалась и легла рядом.

– Ты такой странный, – прошептала она. – Когда у тебя в последний раз был секс?

– Такого не было никогда…

– Так я же ещё ничего не делала.

– И ты это называешь «НИЧЕГО»?

– Будет ещё лучше…

Она легла сверху и страстно впилась своими ещё влажными губами в его губы…

Терезе уже давно осточертели «профессионалы» с проверенной и контролируемой потенцией, которые знали что и как нужно делать, когда и сколько раз. Да, она была благодарна им, что смогла получить то, о чем тайком бредила её плоть. Непрерывный секс надолго стал для Терезы не только способом получать удовольствие, но и работой, за которую платили хорошие деньги. Но теперь, из-за рождения дочери, она отошла от ставшего привычным образа жизни, но естество периодически брало верх над разумом. И дрожащий от восторга и перевозбуждения Дима был ей настолько приятен, что это чувство граничило с влюблённостью. Он был так трогателен и так очарователен в своём неумении, что ей захотелось стать для него не просто мимолётным сексуальным приключением, а женщиной, способной подарить ему настоящую любовь. А уж любить она умела…

По ощущениям Димы прошла целая вечность, но на самом деле они провели в зеркальной комнате не больше получаса. Тереза, поджав ноги, сидела на подушках, облокотившись на мягкую бархатную стену, и курила. Дима лежал рядом, положив голову ей на колени, и смотрел вниз сквозь стеклянный пол.

– Тебе понравилось? – спросила Тереза и выпустила струйку ароматного дыма.

– Еще бы, – мечтательно ответил Дима. – Я ощущаю себя безграмотным первоклассником, которого учительница научила читать.

– Ну ты не прибедняйся. Два раза кончил и меня до оргазма довёл. Тоже мне «первоклассник».

– Да у меня бы и одного раза не получилось, если бы не ты.

Дима приподнялся, поправил упавшую на лицо Терезы прядь волос и поцеловал её в губы.

– Ты такой милый, – улыбнулась она. – Мне кажется, я влюбилась в тебя…

– А мне не кажется…

Они ещё долго лежали, обнявшись, и смотрели на затухающую внизу оргию, пока Дима не спохватился:

– А сколько времени? Завтра же съёмка.

Тереза пододвинула к себе сумку и достала телефон.

– Четыре часа, – сказала она, посмотрев на экран. – Мы ещё успеем выспаться.

А спать совершенно не хотелось. Это неожиданное приключение вернуло Терезу в прошлое, в те времена, когда она бредила любовью, а та предательски проходила стороной. Долгое время, будучи ещё девчонкой, она никак не связывала любовь со странными ощущениями, которые то и дело просыпались у неё внутри. Тело и чувства в её представлении жили отдельно друг от друга. Она, конечно, понимала, что между мужчиной и женщиной что-то происходит, видела в кино, как они целуются, как раздеваются, как ложатся в постель… но потом свет гас, картинка чернела, и загадка оставалась не раскрытой.

Но самым страшным и унизительным воспоминанием был её побег из класса, когда внезапно, прямо посреди урока, разболелся живот, и что-то горячее потекло у неё по ногам. Тереза испугалась, подняла руку и попросилась выйти. Она бежала по проходу с окровавленными ногами, а весь класс дико ржал и улюлюкал, словно она была прокажённая. После этого случая Тереза неделю не ходила в школу. Маме ничего не сказала и целыми днями пряталась в парке, а вечером приходила домой и ревела, не понимая, что с ней происходит. И если бы не звонок классной руководительницы, то неизвестно чем бы все закончилось. Мама долго разговаривала с ней по телефону, а потом зашла в комнату Терезы.

– В этом нет ничего страшного, – сказала она, откинув в сторону одеяло, которым с головой укрылась дочь. – Просто ты становишься женщиной.

– А почему идёт кровь? – всхлипывала Тереза, – Почему все смеются надо мной?

– Смеются, потому что дураки. Ты должна была мне рассказать, а не прятаться и плакать. Теперь это будет происходить с тобой каждый месяц. Я тебе все объясню. Просто ты раньше всех стала взрослой, а они ещё дети. Вот и смеются.