Недеццкие сказки для перешкольного возраста

Разыскав несколько факелов, Ванька поджег один из них и поднялся вместе с Волком по винтовой лестнице в Кащееву библиотеку, посреди которой стоял единственный стол. А на столе, словно дожидаясь Волка с Ванькой, лежал «Трактат о мертвых».

— Удача-то какая! — воскликнул Ванька, аккуратно поставив кладенец в угол, возле одной из полок с книгами, и начав расставлять факелы в держатели на стенах.

— Да, Ваня. Видать, поговорки не врут.

— Какие?

— Народные. Про то, что тебе везти должно.

* * *

Волк читал, хмурился, а для Ивана буквы этой книги были непонятными, а уж слова, из оных букв состоящие, и подавно. А потому Ванька помогал тем, что перелистывал для Серого Волка страницы.

Волк то довольно порыкивал, то недоуменно скулил, словно щенок, и просил перелистнуть на несколько страниц назад.

— Ничего не понимаю, — бормотал Волк. — Корешки, бактерии, грибочки, плесень…

— А и не надо понимать! — услышал Ванька до боли знакомый голос у себя за спиной, после чего в районе затылка вспыхнуло тысячей искр и мир на какое-то время исчез.

* * *

Когда реальность вновь стала обретать очертания, Ванька обнаружил, что сидит в центре главного зала Кащеева замка, привязанный к стулу, а рядом прямо на полу в ошейнике, украшенном шипами, на цепи сидит Серый Волк.

— Жив, Ваня? — поинтересовался Волк.

— Голова раскалывается, — пожаловался Ванька. — Что это было, Серый?

— Это был я! — раздался голос у парадной лестницы.

Даже в тусклом свете факелов Ванька узнал Кащееву фигуру.

— Ты ж подох! — изумился Иван.

— А ты меня хоронил? А лекарь заключение давал? — насмешливо поинтересовался Кащей.

— Ну, как же… — растерялся Иван. — Я же ведь в чашу с водой…

Кощей рассмеялся. И смеялся он, как показалось Ивану, очень долго.

— Ванька, ну ты ж Дурак! Привыкнуть бы уже пора. Ан нет. Тебе что не скажи, так ты во всё веришь, как дитя неразумное.

Ванька постепенно приходил в себя и уже мог задавать вопросы.

— Значит, моча на тебя не действует?

— Не знаю, Ваня, не проверял.

— Как не проверял?

— Не всем слухам верить нужно, Ваня! Ты думаешь, для Василисы настоящую живую и мертвую воду черпал? Ну да… в какой-то мере. Я ваше королевство сгноить давно хотел. Да все не мог придумать, как бы это позаковыристей сделать. В колодец отраву вылить? Так вода на Руси кристальная! Невинная! Каждый второй источник — целебный. Мигом любая гадость растворяется. Растение какое ядовитое вырастить? А я начал… а тут ты. Яблочки ж, в конце концов, должны были совсем не молодильными быть и зависимость вызывать. Но, Ванечка, это ж селекция, это ж не одно поколение яблочек должно переродиться. А ждать я устал. Мне когда нетопырь принес весть про то, что невеста твоя из окна упавши, разбилась, так я сразу подумал, что вы ко мне прибежите. И совпало так, Ванька, что я как раз «Трактат о мертвых» перечитывал. Вот она, думаю, удача-то моя! Подсыпал отравы я в те чаши. Да, видать, с пропорциями переборщил. Оттого-то и глаза твоей Василисы как неживые были.

Иван слушал и не верил тому, что слышит. Он понимал, что всё, о чем рассказывает Кащей — чистая правда. Он понимал, что «Трактат о мертвых» лежал на самом видном месте не потому, что дуракам должно везти, а потому что его просто-напросто совсем недавно читали.

— Слух о смерти своей пустить — так это раз плюнуть, — продолжал Кащей. — Слухами земля полнится, ой, как быстро. Но, знаешь, Ванька, с соотношением ингредиентов напутал я. А потому не стала твоя Василиска зомби полноценной. Ну, чего оставалось? Продолжать делать вид, что я умер, да ждать, когда ты опять кого-то спасать кинешься.

— Бабушка Маши Шапкиной!? — воскликнул Иван Дурак.

— Ага, — расплылся в злорадной ухмылке Кащей. — И ты, дурачинушка, напоил Шапкину бабку уже той отравой, в которой пропорции были такие, как положено.

— И чего теперь? — иронично поинтересовался Серый Волк. — Будешь самым умным в королевстве разлагающихся, пускающих слюни и охочих до мяса дебилов?

— Зачем? — Кащей явно наслаждался сложившейся ситуацией. — Я почти всех смогу к нормальной жизни вернуть. Противоядия-то никто не отменял. Покажу всем Ваньку, расскажу, как он вирус на свободу выпустил. Скажу, что умышленно. А там, глядишь, — Кащей потер руки, будто в предвкушении вкусного обеда, — и на Василисоньке переженюсь.

Иван дернулся на стуле в припадке ярости, но путы держали крепко.

— Ты чего, Ваня? Ты ж сам ушел скитаться. Глаза тебе, видите ли, потусторонние её не понравились.

— Загрызу суку! — кричал Иван в бессильной ярости, пытаясь высвободиться от пут.

— Удушу тварь! — хрипел Серый Волк, повиснув на впившемся в шкуру ошейнике.

— Эй, герои, а разве не наоборот? — продолжал глумиться Кащей. — Ладно, сидите тут. А у меня еще немножко работы. Противоядие почти готово. Осталась всего пара ингредиентов.

И, насвистывая незатейливый мотивчик, Кащей ушел вверх по лестнице.

Дождавшись, когда наверху хлопнет дверь, Ванька шепотом спросил:

— Серый, у тебя зубы в порядке?

— В порядке. А толку? — ответил Волк.

— Я все придумал, Серый, — все также заговорщицки прошептал Иван и стал скакать вместе со стулом в сторону Серого Волка.

— Ты чего это?