Недоброе утро (СИ)

— А мы в квартире сидели, пока не подъехал этот… — она сделала неопределенный жест, но я понял, что речь идет о мужике в спортивном костюме, которого ухайдакал Леха. — Он нас забрал, сказал, что нужно ехать за город. Вот мы и поехали, пока машина не заглохла. Добрались до остановки этой, тут ребята всякие подходить начали… Видимо, почти все были покусанные… В общем, я еле успела малого на крышу посадить когда они начали друг друга жрать, а потом и сама залезла. А этот-то сбежать хотел…

— Не смей так говорить о… — начала Наталья Андреевна.

— О ком?! — Ангелина явно была на нервах. — Кто он мне?

— О мертвых плохо нельзя, — мрачно сказал Леха, и в машине повисло тягостное молчание.

А потом мне пришла в голову отличная мысль: я порылся в пакетах с продуктами еще из «Вероники», достал бутылку вискаря и какие-то шоколадные печеньки. Печеньки сразу отдал Андрюше, а вискарь разлил в четыре пластиковых стаканчика. Лехе — меньше всех. За рулем все-таки.

— Держите. Пейте как лекарство, — сказал я и хлопнул первым.

Выпили все, даже Леха. Ангелина выпила, закашлялась, но раскраснелась и явно ожила. Наталья Андреевна тоже немного расслабилась. А малой жевал печеньку, и ему все очень нравилось.

До Берегового оставалось минут двадцать езды, до Мазаевки — еще меньше. На часах было семь вечера, в общем, к кожевенному заводу мы должны были успеть. Минут десять — повернуть на Мазаевку, и еще минут двадцать — доехать до завода, он почти на самой границе города.

— Леха, а ну-ка притормози… Надо бы пошептаться, — мне в голову пришла отличная мысль.

УАЗ плавно остановился, Леха вышел наружу и открыл мне заднюю дверь — она в общем-то была не приспособленна для того, чтоб ее открывали изнутри. В багажном отделении инкассаторского УАЗа деньги возить нужно, а не людей.

Когда я вылезал, то поймал встревоженный взгляд Ангелины. Еще бы! Два незнакомых парня, резкая остановка в лесу…

Леха нетерпеливо ковырял носком ботинка гравий обочины:

— Так что такое свистнуло тебе в голову?

— Нужно сделать нычку. Ну, тайник типа. Пока в город не въехали. Еды, воды, спиртного… Одежда, оружие может какое-нибудь… Короче, чтобы был НЗ если что. Хрен его знает, что в этом городе.

— А секретничаешь чего? Девушку вон напугал…

— Ну, Ангелина с Натальей Андреевной вроде люди хорошие, но все-таки пол у них женский. Деду своему или еще кому скажут, что мы останавливались и что-то там куда-то отгружали — вот и все, ищи-свищи потом нашу нычку.

— А-а-а… Тоже верно. Тогда какого хрена ты сейчас спрашиваешь?

— Ну, нам нужно бы подумать, чего нам не хватает, чтобы в этой Мазаевке или по домам пустым пошарить, или выменять, или купить что-нибудь.

— Херассе ты стратег! Вот и думай сам. А я буду машину вести.

Я признал такое разделение труда разумным, и мы полезли обратно в машину.

— Разберем вот это все? Вдруг там что-то, что нужно вам и не нужно нам? — спросил я, когда мы тронулись, указывая на рюкзаки автостопщиков.

Ангелина кивнула, а потом спросила, немного стесняясь:

— А что вы там обсуждали?

А Леха сказал:

— Жека предложил вас ограбить и убить, но я его остановил! У вас же грабить нечего!

— Ха-ха, Леха, до хрена смешно! Мы вот о вещах и говорили, надо что-то с ними решать… — такая неопределенная фраза меня ни к чему не обязывала.

— А-а-а!

В общем, оставшееся время до Мазаевки мы разгребались с рюкзаками и сумками. В итоге наши попутчики получили неплохой запас женской туристической одежды, всяких предметов гигиены, полную сумку продуктов длительного срока хранения и три нормальных ножа. Ну, там фонарик, несколько батареек и прочая мелочь — не в счет.

За окном мелькнул сине-бело-черный указатель «д. Мазаевка», и через секунду нам пришлось остановиться: решительного вида дядька в кирзовых сапогах и камуфляжной куртке целился нам в лобовое из помпового ружья. Леха обернулся ко мне и сказал:

— Гляди!

Приоткрыл маленькую треугольную форточку и сказал в нее:

— Уважаемый! Это бывший инкассаторский автомобиль, стекла тут бронированные. Если вы не опустите свой самопал, я вас на хрен раздавлю.

Дядька удивленно выпучился на Леху, но ружье опустил. А потом нашел даже слова, которые сложились в фразу:

— А вы хто такие?

— А тебе не пофиг? Мы соседей твоих привезли, так что уйди с дороги, дай проехать.

Тут в диалог включилась Наталья Андреевна:

— Федор Никодимыч, это мы, Воробьевы! А ребята нас подвозят!

— А-а, ну если Воробьевы… Тады проезжайте!

Мы проехали и вскоре остановились у добротного кирпичного дома с забором из металлопрофиля и флюгером на крыше. Понаблюдав воссоединение семьи, я порадовался за Ангелину и ее маму и брата: дед выглядел сурово, дом был крепким, в общем — не пропадут. Я видел, что этот самый дед не против бы поскорее от нас избавиться, но правила хорошего тона ему были не чужды и на ужин нас таки пригласили.

А мы и не думали отказываться. Когда два студента отказывались от домашней еды и общества симпатичной девушки? Ну, а Ангелина проявила себя хоть куда. Как в той сказке про Василису Премудрую: махнула правым рукавом — стол накрыт, махнула левым рукавом — рюмки стоят…

Я аж засмотрелся.