Недоброе утро Терентия (СИ)

Потушили наконец погрузчик этот. С колесами долго повозиться пришлось. На них видать топливо вылилось из бака при попадании, вот и разгорелись они во всю! Много воды на них ушло. Два раза монголы бегали. Как раз, Махал-Махалыч с лампой-фарой своей подоспел. И дым уже почти весь вытянуло! Лучше видно стало. Посветил Махал-Махалыч дальше вдоль коридора: Первые двери там. Справа от нас. Железные тоже, но не такие бронированные. Просто из листа сделаны. Добротные, краской серой выкрашены. Замок на них навесной висит. На петлях. И табличка: «Склад ГСМ». Еще знак такой рядом налепленный: Круг красный и в нем — цыгарка с дымом черная, да перечеркнутая, и тоже красным. Курить стало быть нельзя! Махал-Махалыч, даже сплюнул от досады. Он самокрутку, еще после чая в рот засунул, все мял ее губами, да прикурил только сейчас. Когда чадить от колес перестало! Жалко ему табачок. Он же сам его выращивает. Не стал он ее выбрасывать. Затушил только и снова в рот! Смешно, право-слово...

Указал Вий на двери мне. Те, самые, что с «ГСМ»: — Ломай!

Махал-Махалыч — свет приготовил, Петр арбалетом туда нацелился. Монголы по бокам с ружьями. Патроны у них есть еще. Только немного. Алтай говорил, что пять штук на двоих осталось. Выстреляли по дороге. Особенно в Дмитровке! Кивнули они мне. Махнул я кувалдой, аккурат по замку вмазал. Звякнуло, да улетел замок тот вместе с петлями! Вий меня сразу в сторону оттолкнул. Рванул дверь на себя. Свет туда направили... Напряглись! У меня даже сердце замерло. Монголы — стволы в проем сунули, шарят ими по сторонам. Цель выискивают! Петр, пальцем немного спуск на арбалете выжал. Чтобы сразу пульнуть вмиг! Стоим — смотрим: Никого там нет! Тихо и темно. Только пятно белое на противоположной стене от фонаря нашего.

Первыми монголы в склад запрыгнули. Ловко так, шустро! Друг-друга прикрыли, кувырочками вошли, да на ноги повскакивали и сразу — спина к спине! Покрутились там, стволами повертели вокруг, осмотрели все. Расслабились — нам кивают! Петр следом вошел. Тоже огляделся, покрутил головой, да арбалет свой опустил. Нам кричит: — Нет тут никого!

Вий вперед двинул, и мы за ним поспешили. Огляделся я: Не сказать, что большой этот склад был. Метров десять в длину, и в ширь — такой-же. Так, — сарай навроде. Не больше. Только из бетона весь! Пол-стены-потолок — все серое, глухое. Одна вентиляция вдоль потолка. Ясное дело, — внутри горы-же база вся эта!

Махал-Махалыч фарой осветил. Хорошо видно все стало. На передней стене — плакат висит: «ТОВАРИЩ! ЭКОНОМИЯ НЕФТЕПРОДУКТОВ — ВАЖНОЕ ДЕЛО ДЛЯ КАЖДОГО! МЫ ЗА ЭКОНОМИЮ И БЕРЕЖЛИВОСТЬ!» — сам красный, да буквы на нем большие, белые. Чудной такой! Будто никто не знает, что ко всему надо бережно относиться! У нас в деревне, каждый, еще с самого детства, и так в курсах: если ты сразу, что-то истратишь, дык — потом лапу тебе сосать! И не знамо, когда оно снова у тебя появится... Очевидно-же! А тут — пишут. Выходит, не знали люди, тогда про экономию. Хорошо видать жили, жирно! Потому, и писали плакаты такие...

Опустил я глаза от плаката, от этого. Чо на него глядеть?.. Мы-то не с жиру сюда приперлись. Нам топливо надо! Вокруг — бочки серые стоят. Прямо на полу поставленные. Рядочками. С ребрами такие — по бокам. Знаю такие, они на двести литров каждая! В тракторной бригаде похожие стояли. Под масло моторное для трактора. Такие и тут! Двадцать три штуки насчитал. На всех надписи красным: «ОГНЕОПАСНО». Еще бумажки на них прилеплены. Квадратные. Видать информация там написана. Чего там в бочке! Только от времени уже пожелтели бумажки, да не разобрать мне, чего там написано. Расплылись чернила. Пятна черные вместо буков, и все!

Вий, сразу к бочкам полез. Потрогал, потолкал их. Побуцкал ногами. Все пересмотрел. Оказалось, — больше половины пустые! Только одиннадцать из них с содержимым. Бензин в четырех, и лишь три — с «ДТ» нашлось. Соляркой, для дизеля! Остальные с маслом для моторов и «Нигрол» — для трансмиссии. Солидол еще... Вий даже ругнулся от досады. Матерно ругнулся! — Не хватит нам! — говорит. — Танк это все сожрет. И половину пути не проедем... У него же расход — триста шестьдесят!

Махал-Махалыч присел на одну из бочек. Почесал затылок. — Ну, хоть что-то, да есть… Может, еще по дороге найдем? — вынул он свою самокрутку из губ.

Вий сплюнул. Видно было, — злится он. Переживает сильно, что солярки для танка нету. — Много ты Махал-Махалыч, заправок по дороге видел?

— Я про Горное. — он задумчиво разглядывал цыгарку.

— Чего?!

— Я говорю, в Горном может быть солярку найдем? Под боком-же считай! Знать бы только, чего там... С тварями, этими! Узнать, да поехать. Вон, «шестьдесят-шестой», бочками пустыми забьем и в город. Заправочная, хоть одна целая, должна же быть там!