Недоброе утро Терентия (СИ)

Признаюсь, и я сам закутался. Благо одеял тех, сверток рядом лежал. Много мы их нагребли. Вот и пригодились! Холодно. Очень холодно! А откуда такое? Ведь середина лета-же! Вспомнилось мне, то-самое утро в подвале гостиницы. Точнее ночь! Когда мы с волчком тряслись и буквально стучали зубами от холода. И ведь это было не так уж и давно! Едва ли две недели прошло. Тогда — тоже снег срывался вроде! Не помню, чтобы точно конечно... Но казалось, что так. А я вот думаю, не связано ли это как-то с медузой?!

У Вия спросил. Поделился своими соображениями. А он, только пальцем ткнул. Выше моей головы. Вперед. Туда, куда мы ехали.

Глянул я туда! Как раз туча ушла, и Луна выглянула. Осветила немного небо. Да и то, что внизу лучше видно стало. Ох... Мы прямо к зданию Горкома прем. Туда проспект ведет! Аккурат у здания этого заканчивается он. Там еще площадь «Труда» — как и сам проспект названа. Совсем чуть-чуть нам доехать осталося. Висит гадина над зданием! Медуза поганая! Видно ее сейчас. Хорошо видно! Огромная, серая. Бахрома под ней красная. Еще щупальца вниз свесила, окружила ими пирамидку-ту, — «Горком Партии». Словно корни они свисают, от дерева жуткого! А на щупальцах тех — яйца висят. Нанизаны, словно виноград. Большие яйца стали, пульсируют, сокращаются. Будто шевелится там внутри кто-то. Да знамо кто! Гадинки, детки ее вызревают! Медузки мелкие, поганые. Видать скоро уже повылупятся! Шебуршат там, колотятся. На волю им видать не терпится! Жрать жизни человеческие.

Только не сама медуза удивила меня. Видал я уже такое! Насмотрелся до тошноты... С боков медузы — жабры сейчас раскрылися. Здоровенные такие. Будто слон уши расставил! Из жабер тех — дыхание ее идет. Глубоко она дышит, раздувает жабры свои. А оттуда — воздух выходит, да не простой, а с дымкой белой такой. Даже чуть голубинка в нем проскакивает. И от дыхания того — все морозом обдает! Холодом лютым. Иней вокруг, изморозь. Во как! Выходит, она этот холод в городе напустила! И тогда, когда с волком ночевали тут, и сейчас она заморозить все собралася! Раскрыл я рот, да смотрю на дело такое.

— Видал?! — Вий рядом стал. Тоже на морозильник этот глядит.

— Угу. — только и кивнул я. — А как она это делает? И нахера?!

— Хрен ее знает. — Вий только макушку почесал. Затем подумал еще, да добавил: — А если бы и знали, — легче бы нам от этого было?

— Та нихрена. С чего бы...

— Отож! — дядька снова сел в кузов. Покопался он там еще, за бомбой. Да не видно мне чего там он копается. Вытянул Вий пулемет мой, да кувалду. — На! — говорит. — Твое хозяйство! — и короб еще один запасной к пулемету вытянул. Полный патронами, заряженный! Пистолет, тоже на месте и даже карабин! Все отдал мне дядька. Похватал я это все в руки. Все целое! Все исправное! Тряпочкой, видать протертое. Чистое, да блестит! Даже ружье, то что он мне подарил, перед самым отъездом, карабин — КС-23! Жаль только патронов к нему нет. Ну, то ничо! Домой вернемся, сделаем! Махал-Махалыч все смастерит!

— Ура! — радый я сразу стал. Вернулись мои вещи любимые! И пулемет мой и кувалда моя, и пистолет, и карабин! Все теперь со мной! А я уж было переживать начал, что потеряно. Да молчал все. Нечего думал, таким дядьку грузить! И так тошно. Потери у нас! И с людьми, и с техникой...

Осталось только с делами нашими разобраться: — Так значит план тот-же? — решил я уточнить у дядьки. Мож поменялось чего. Обстоятельства изменились же.

Вий кивнул: — Да. План — тот-же! Несешь бомбу, — мы прикрываем. Дальше, все назад. Махал-Махалыч — проволоку тянет. Как отойдем — рвать!

— Ясно. — ответил я дядьке. А сам — на здание то посмотрел: Пять этажей мне переть бомбу эту! Последние этажи разрушены. Херово там будет переть такую дуру! Зато — там уже и брюхо медузы. Даст Бог — под самое пузо ей поднесу! Главное, смотаться оттуда вовремя... Ну — то ничо! Как прижмет, ноги сами вынесут. Так-то.

Помолчали еще маленько. Едем. Плавно покачивается грузовик. Танк впереди гусеницами шелестит, попыхивает выхлопом. Тучи на небе прошли. Луна уже полностью на небо выкатила. Смотрит на нас. Белая. И вокруг все белым светом серебрит! Освещает ночной город. Все ближе и ближе к нам пирамидка — здание «Горкома Партии»! БТР — вперед пропустили. Он ходу прибавил. Чтобы первым на себя удар принять, да отстреливаться мог, не повредив само здание. Нам же туда ногами переть!

Скоро уже нам выгружаться. Все больше медуза. Все отчетливее мне видно детали. Видно и чешую на ней — пластинами серыми и не бахрома то, а — щупальца! Извиваются, шевелятся под брюхом. Да на концах — вроде раздваиваются и когти на них изогнутые, длинные! А толстые у нее — будто змеи они. Гадины поганые! Свисают, шевелятся. Да яйца на них висят. Подрагивают, пульсируют. Тошно от вида такого!