Недоброе утро Терентия (СИ)

Волчок ткнул мордой мне в плечо. Видать почуял, что переживаю! Хороший зверь. Друг мне! Красота дикого волка, она такая. Не описать ее! Она скрыта в его глазах, полных дикой страсти и непокорности. В его шерсти, которая блестит на солнце, словно золото. В его мощной и грациозной фигуре, которая напоминает о его древней силе и мудрости. Каждое движение волка — это танец природы, в котором он выражает свою свободу и дикость. Но красота дикого волка не только в его внешности, она больше в характере его! Сильном, умном и предусмотрительном. Его нельзя укротить. С ним можно только подружиться. Вот и мы с ним дружим. Хоть и не долго мы с ним вместе, по сути считай три дня. Вот только за эти считанные дни, прошли мы с ним вместе больше, чем наверное многие люди и за всю жизнь не проходят! Погладил я волчка. Все хорошо будет! Вот так.

Вспомнил тут! Про собак тех вспомнил, что мужик на меня натравил, когда за работу платить отказался. Вычистил я ему двор, нужник почистил и сарай. А он вот так со мной! Отомстил я ему. Только на ноги поднялся. Приготовился. Видел, как «могольская» семья одна, что жила за бугром от деревни, лошадей своих ловит. Отдельно они жили, ага! Такие люди. Не было от них никому зла. Хорошие люди! Только к себе они никого не пускали, не дружились ни с кем. У них тама коней было десяток. Да шустрые такие, красивые! Так если конь какой сбегал в степь, — они его догонять, дык палка длинная и петля на ней из веревки. Урга — называется. Вот запомнил и все тут! Слово такое интересное, только в память залегло мне. Догонит, и на скаку петлю на шею лошади — раз! И стоять. Вот! А я думал, ну ежели можно остановить, дык можно же и дальше давить! И хорошо, что на жерди длинной. Никого к себе близко пустить нельзя! И я себе такую соорудил. Долго искал жердь длинную. Дык, нашел! В лесу вырубал. Веревка была у меня. Пошел ко двору мужика того. Да чутка по дуге взял, чтобы не видно меня было. Хорошо, что с краю двор его. К лесу ближе.

Долго наблюдал я за ними из лесу. А как мужик тот из дому уехал, с семейством своим, я туда! На забор залез и сижу. Псы на меня кинулись, рычат, скачут, а достать не могут. Ну я первого пса и петлей за шею! Сильный гад оказался. Чуть меня с забора того не скинул! Справился я с ним. Ловко так с Ургой этой! Управился, ну и за другого пса. Тоже здоровенный! И все такие. Ох и здоровенные псы! Последнего я уже руками удушил. Тогда я разломал Ургу эту, чтобы на моголов тех не подумал никто. А сам хозяина ждать стал. Дождался... Приехали они на телеге, ворота растворили, а тут я! Баба его с детишками — ходу. Дал я им убежать. Да и не надо они мне были. Мне этот гад нужен был! Я его и за шею, козла этого! Ну чо, говорю, гад поганый?! А он и на жопу. Взмолился, выл, божился за все. Денег давал, все отдавал мне! Дык, не надо мне ничо от него сволочуги! Пусть детей растит, да с людьми честно живет! Дал ему в нос и по шее, и пошел домой. А он так и остался сидеть посеред двора. Глаза в кучу. Баба его воротилася. Мужиков еще соседских с собой привела. С ружьями все. Ага! Так они, как увидали меня, сначала стрелять из ружей по мне хотели, дык видят, что живой хозяин двора. Нету за мной смертоубийства! Так и разошлись миром с ними. А за что я его так, я им опосля рассказал. Слушали, да поняли, что в своем праве я был! А мужик тот очухался и не было больше от него беспокойства никакого. Такое детство мое было. Эх...

Так я вот к чему думаю, собаки — они глупые! Они видать и не поняли, за что смерть им пришла. Дурной хозяин натравил, они и рады стараться! Только мозгов нету, что им обернуться может... А волк — он умнее! Вижу-же, что дури в нем такой нет. Все обдумывает, да чует, где беда, а где смело можно! Вот и разница. Хоть и дикий зверь, да мозгов не в пример больше! Вот так думаю. А собак мне потом даже жалко стало тех. Переживал я шибко, что их погубил. Глупые, да злые. И я тогда на них злой был. Не думал особо, что не виноваты они! Только не вернуть уже жизни. Что сделано, — то сделано. Чо уж там!

Вот так. Думаю, да еду. Тихо вокруг. Лес, да кусты. Птицы мелкие лесные по веткам прыгают, да мимо проносятся. Кажется и нет никаких медуз, да гадин тех, проклятущих. Будто так, по грибы выбрались! Хорошо машина идет. Уверенно! Степан рядом. Все дорогу мне показывает. Щебечет, да руками крутит. Указывает. То левее, то правее ехать! И не устал же! Всю ночь у дерева привязанный простоял, натерпелся — ужас! А теперь цельный день со мной. Каждую тропку ведает! Умный малец. Сюрьезный, да справный. Нравится мне он! Наверное, если бы и был у меня сынишка, то я бы хотел, чтобы он вот таким был! Завидую я даже Серафиме. По-доброму завидую. Славный пацан!