Недобрый час

— Когда тонешь, ухватишься и за колючий куст, — отрезала госпожа Бессел. — Мой сладкий киселек, ты ведь родилась в час Мухобойщика. Ночная, как совиные катышки. Через три дня тебя изгонят во тьму.

— Дорогая Дженни, в твоих словах есть толика правды. — Клент осмелился вытащить одну ногу из остатков стула. — Мы внимательно слушаем.

— Тогда помолчите. — Даже ветер послушно утих. Даже вода под ногами госпожи Бессел прекратила плескаться. — В этом городе лишь одна вещь стоит дороже, чем глыба серебра весом со слона.

— И что же это?.. — Серые глаза Клента заблестели, и явно не от страха.

Взгляд как у галки, вдруг подумала Мошка. Сталь, алчность и острый ум.

— Удача, — сказала госпожа Бессел.

— Уда… В смысле, Удача Побора? — вылупился на нее Клент.

— Мистер Клент, — Мошка отважилась чуть приподнять чепчик, чтобы взглянуть на спутника, — вы же говорили, Удача — это грошовый талисман? Откель тады серебро…

— Дитя, любая вещь стоит столько, сколько за нее заплатят. Если поборцы верят, что лишь Удача держит город на краю обрыва, за нее дадут мешок бриллиантов.

— Выходит, если Удача пропадет… — Мошка выразила словами повисшую в воздухе мысль.

— …А добрый человек сообщит людям, где ее можно найти… — подхватил Клент.

— …То ему светит щедрая звенящая благодарность, — закончила госпожа Бессел.

— Ясно. А Удача — это что вообще такое? — спросила Мошка; повисла грустная тишина. — То есть вы не знаете?

Лицо женщины приняло непроницаемое, осторожное, даже загадочное выражение.

— Я кучу сил убила зря, чтобы разговорить местный люд. Обычно Удача — что-то маленькое: чаша, череп, высушенный огрызок яблока, съеденного святым человеком.

— Если Удача такая маленькая, зачем мы вам нужны? — От подозрительности у Мошки встали дыбом волоски на шее. — Вы и сами запросто справитесь. Мистер Клент, подозреваю, ей нужны не помощники, а козлы отпущения. Чтобы вместо нее сесть в тюрьму.

— Тише, дитя, это невежливо…

— В определенном смысле девочка права, — перебила его госпожа Бессел.

— Что?

— Не так важно, что из себя представляет Удача, — сказала госпожа Бессел, отпихивая парасолькой слишком любопытную утку. — Зато я знаю, где она хранится. Мэр спрятал ее в самом недоступном месте, на верхнем этаже городской тюрьмы. Удача хранится в Часовой башне у моста.

— Это значит…

— Это значит, ходячее бедствие, похожее на хорька, — госпожа Бессел недвусмысленно уставилась на Мошку, — сегодня отволокут в Суд Пыльных Ног, обвинят в краже кошелька и швырнут в тюрьму. Там наша канарейка использует секретный прием и выпорхнет из клетки. Она найдет Удачу, спрячет ее под фартуком и с утра выйдет на свободу, когда добрые друзья уплатят штраф.

— Если все так просто, чего бы вам самой не попробовать? — осведомилась Мошка.

— Там есть место, где я не пролезу. Нужен ребенок. К тому же у меня слишком хорошее имя. Дженнифер — это целая кипа добрых значений, честных, мирных, красивых и белых. Никто не поверит, что я заслуживаю ареста.

— Они мигом передумают, едва вы снимете перчатки! — прошипела Мошка.

Госпожа Бессел смертельно побледнела. Мошка выдержала ее взгляд, но в животе появилось сосущее чувство, что она перегнула палку.

— Нет, мои лютики, или играем по-моему, или вообще никак, — тихо сказала дородная женщина.

— Ну так тьфу на ваши игры! — вскочила Мошка. — Поищите других игроков!

Сарацин, уставший бесцельно бродить туда-сюда, обрадовался, увидев возмущенную Мошку. Наконец он понял, кто тут враг. Взмахнули белые крылья, и гусь шлепнулся в фонтан рядом с госпожой Бессел.

Они тут же исчезли в белом круговороте пены, муслина и перьев. Потом существо в мокрой шляпке, бросив в фонтане сломанную парасольку, выползло из каменной чаши. Замелькали ноги в полосатых чулках. Сарацин вальяжно выбрался на край фонтана, сверкая на солнце каплями воды.

Клент осторожно вышел из павильона и проводил глазами резво бегущую женщину.

— Знаешь, с Дженнифер Бессел опасно связываться.

— Ваша правда, мистер Клент, — бодро согласилась Мошка, выбирая траву из волос. — Но если они с Сарацином сойдутся на арене, я рискну поставить на гуся.

— Интересно, как она оплатила пошлину, если ты избавила ее от денег? — задумался Клент. — Ладно, не будем возводить на даму напраслину, хоть у нее в свое время и были самые ловкие пальчики в профессии.

За эту «профессию» госпоже Бессел на каждой руке выжгли букву «В», означающую «воровка».

— Увы, Джен, нет тебе доверия, — вздохнул Клент. — Мошка, боюсь, ты правильно все поняла. По ее плану мы бы с тобой оказались в кандалах, твой пернатый друг — в котелке, а Джен с набитыми карманами — в Чандеринде. О женщины, вам имя — вероломство!

Клент снова вздохнул. Мошка тем временем подобрала обломки намордника, подвязала веревочкой и попробовала надеть на Сарацина.