Недобрый день

Вернувшись после встречи с Кердиком, Мордред уговорил королеву перебраться в Каэрлеон. До тех пор, пока не станет известна правда о гибели Артура, пока не улягутся отчасти паника и смятение — неизбежное следствие внезапной смерти могущественного правителя, — пока не установится и слаженно не заработает новая система управления, Мордред стремился обезопасить королеву, как и обещал. Камелот был укреплен столь же надежно, как и Каэрлеон, но находился слишком далеко на востоке, а Мордред рассудил, что неприятностей, буде таковые случатся, следует ждать именно оттуда. Запад, напротив, не сулил угрозы. (Если не считать герцога Константина, напомнил себе Мордред: этот экс-наследник Артура, негодуя про себя, так и не прислал ответа на учтивые приглашения совета обсудить дело за Круглым столом. Однако для укрепленного и вооруженного Каэрлеона Константин представляет опасность ничуть не большую, чем любой другой недовольный.).

Гвиневере не нравилось, что Каэрлеон стоит чересчур близко к Северному Уэльсу, ее родине. Теперь там правил ее кузен: некогда мечтавший взять Гвиневеру в жены, он не уставал напоминать об этом нынешней своей супруге. Но выбора более утешительного у нее и не было. Гвиневера предпочла бы укрыться в монастыре, но из двух лучших обителей ближайшая — озерное святилище на Инис-Витрине — находилась в пределах Летней страны, а королева ни за что не оказалась бы под покровительством ее короля, Мельваса. Вторая обитель, в Эймсбери, во владениях самого Артура, охотно приютила бы королеву, однако не она ли скандально не сумела защитить предыдущую свою венценосную гостью? Призрак убиенной Моргаузы до сих пор тревожил тамошние стены.

Так что Мордред, превратив необходимость в удовольствие, выбрал Каэрлеон, где уже назначил встречи с королями западных и северных краев, с которыми еще не имел возможности побеседовать. Он сам сопроводил туда королеву, взошел вместе с нею на палубу в Инис-Витрине, и корабль взял курс к устью реки Иска на побережье Северна.

Плавание прошло спокойно: морскую гладь ничто не тревожило, дули легкие, благоуханные ветерки. В суматохе того безумного лета выдалась благословенная передышка. Королева и ее фрейлины держались особняком, однако утром и вечером в течение двухдневного путешествия Мордред навещал Гвиневеру, и они беседовали. В одну из таких встреч королева рассказала ему — кратко, не вдаваясь в подробности, — отчего она не склонна искать убежища у короля Мельваса. Выяснилось, что много лет назад, в горячке молодости, Мельвас силой и хитростью похитил королеву и увез ее на островок, затерянный среди трясин и топей Летней страны. Там Мерлин обнаружил ее при помощи магии и вовремя привел Бедуира на помощь. Позже Артур и Мельвас сразились в достопамятном поединке, король одержал победу, но Мельваса пощадил.

— После такого? — Мордред был настолько потрясен, что в кои-то веки забыл о сдержанности. — Я бы швырнул его к вашим ногам и убил его там — медленно.

— Чтобы все мужчины и женщины королевств более не сомневались в его вине и моем позоре?

Гвиневера говорила спокойно, но щеки ее заалели, и невозможно было понять, вызван ли румянец воспоминанием о пережитом унижении или горячностью юноши.

Мордред закусил губу. Он вспомнил, как однажды на сборе «молодых кельтов» Агравейн рассказывал нечто подобное, а он, Мордред, не поверил сводному брату. Значит, это правда; теперь ясно, на что ссылались Бедуир с Артуром на месте насилия над принцессой Элен. В памяти ожила картина: изувеченное тело девушки под разворошенным покрывалом сосновой хвои.

— Тогда позже, — хрипло отозвался он. — Но политика там или не политика, а я бы его в живых не оставил.

На этом Мордред распрощался. После его ухода королева долго сидела не двигаясь, глядя через поручни на сверкающую воду и на далекий, проплывающий мимо берег, где деревья походили на облака, а облака над ними — на высокие башни.