Недоделанный пикап

Антон Павлович без конца задает вопросы и делает неразборчивые пометки в новенькой чистой карте. Выписывает капли, рекомендует пропить курс новопассита, советует больше отдыхать и постараться освободить себя от работы за компьютером и просто хорошенько выспаться. Оставляет визитку и удаляется.

 Часы показывают пять. Что ж, с работой на сегодня пора заканчивать. В 18.15 начинается матч у Костика, я обещала быть. Ехать-нет? Я подхожу к шкафу и снова критически оглядываю себя в зеркале. Достаю телефон и делаю селфи. Отправляю Костику с одним вопросом «Сын, тебе не стремно будет, если я приду вот так?»

«Ма! Да ты у меня с огоньком!» - прилетает в ответ.

«С лазерным J» в догонку.

Пока я думаю, что ответить, сын перезванивает. Слышу обеспокоенный голос Костика, спрашивающего, что у меня стряслось.

После пяти минут разговоров ребенок советует ехать домой и отдыхать, но я слишком хорошо чувствую его, чтобы не понять, как он расстроился. Да, это было его желание поступить в кадетский корпус. Он грезил им чуть ли не с рождения. Но Костик скучает по мне. А я скучаю по Костику. И сегодня я нужна ему, а значит, буду на стадионе, во чтобы то ни стало!

Сворачиваю дела. Отпускаю Ларису пораньше, не забыв поблагодарить девчонку. И еду на другой конец города. На Воинскую, где расположен Кадетский корпус сына, присоседившийся к местной военной части.

Пробок нет. Добираюсь вовремя. Выскакиваю из машины, укрываясь от дождя сумкой, и бегу на КПП.

Ровно в 18.00 я сижу в первом ряду, сияя синими волосами. Ну что сказать… Это фурор. Спустя минуту, ко мне подбегает Костик и крепко обнимает. Отчитывает, что я зря приехала и совсем себя не берегу, но я вижу радостный огонек, зажегшийся в любимых голубых глазах сына, и просто улыбаюсь.

А затем, мой чемпион, приносит из раздевалки футболку из запасного комплекта формы и надевает ее на меня. Мы смеемся в голос, потому что цвет волос идеально совпадает по тону с цветом их формы. Теперь я выгляжу, как безбашенная фанатка команды «Альтаир», капитаном которой является Костик.

Я вижу, как он горд. Вижу, как счастлив. И это все, что нужно мне, чтобы самой быть счастливой.

А потом, вся команда, назначает меня своим талисманом и просит сфотографироваться. Поставив меня в центр, волейболисты встают полукругом, развернув в мою сторону указательные пальцы. Я же, прикрыв свой красный глаз, широко улыбаюсь и складываю пальцы обоих рук в жест «победа».

Это отличный, яркий матч, полный волнительных и опасных моментов. С большим трудом «Альтаир» вырывает победу у противника. Я кричу и топаю ногами, радость победы пропитывает насквозь. Игра позволяет выплеснуть скопившуюся негативную энергию, переработав ее в азарт, острое возбуждение и кураж. К моменту награждения я даже слегка охрипла.

Домой на выходные Костик ехать оказывается. По случаю победы руководство устраивает команде выездной праздник. На арендованной турбазе спортсменов ожидает отдых, а также суббота, полная развлечений от видеоигр до пейнтбола.

Получив внушительную порцию объятий от сына, я, чувствуя смертельную усталость, плетусь к автомобилю. Погода за что-то мстит всему человечеству. Шальной порывистый ветер, ледяной косой дождь, бурлящие потоки грязи на дорогах и арктический холод органично создают атмосферу апокалипсиса.

Прогревая любимый черный внедорожник, я мысленно радуюсь, что этот долгий день близится к завершению. Может, теперь я действительно буду прислушиваться к приметам. Еще ни разу в жизни пятница тринадцатое не была ко мне столь безжалостна. А может, меня в целом прокляли? Эта неделя выдала мне годовой запас несчастий. Десять казней египетских в одном флаконе. Вздохнув и взглянув в зеркало дальнего вида на свой красный глаз, особо жутко выделяющийся на бледном лице, трогаюсь к дому.

Улица Воинская, хоть и считается городом, но фактически находится за его чертой, так что до дома ехать не меньше часа, учитывая скорость в сорок километров в час и нулевую видимость на дорогах.

Не смотря на непроглядную темень и тугие струи, заливающие лобовое стекло, машина уверенно двигается в заданном направлении. А потом я въезжаю на Пролетарку. Это район бывшего известного на весь Союз химического завода, ныне пустующего, развалившегося, разворованного с зияющими черными окнами на мрачном сером фасаде, словно пустые глазницы полуразложившейся жертвы стервятников.

В динамиках мурлыкает Стинг. Сиденье греет поясницу. Сухой теплый воздух из печки обдает жаром холодный нос. Все меняется в один миг.

Из кустов прямо под колеса выскакивает на трех лапах жуткая псина. Длинная узкая морда без ушей. Тонкие непропорционально вытянутые  ноги, делающие ее похожей на неуклюжего новорожденного олененка. Мокрая. Грязная. Абсолютно несчастными глазами животное смотрит мне в душу сквозь залитое водой лобовое стекло. Доли секунды растягиваются на минуты, пока я разглядываю на дне черных затравленных глаз боль и отчаяние.