Недолго музыка играла (сборник)

— Почему дурацкие? А, впрочем, я же дурочка! Самая натуральная ду-роч-ка! И если тебе так интересно, то я буду ею в твоих глазах и впредь.

— Я не настаиваю на том, что ты дурочка.

Воронова загадочно улыбнулась и кокетливо покачала головой.

— Нет, я дурочка, — засмеялась она. — А Галина — она была умной женщиной. Поэтому и умерла, наверное…

— Ты знаешь, почему она умерла? — напрягся Гульков. — И кто ее убил?

— Нет. — Она повернулась к Дмитрию и пристально посмотрела на него своими выразительными серыми глазами.

— Вообще, конечно, вопрос не праздный, — сказал Гульков. — И обстановка в газете крайне напряженная. Мне, как человеку равнодушному ко всему, что не касается лично меня, это не доставляет особого дискомфорта. К тому же меня подозревают, пожалуй, меньше всех… Но и я начинаю нервничать. Вообще наша богадельня, по-моему, скоро развалится.

— Это еще почему?

— Калягин не справится с ситуацией и будет вынужден передать все бразды правления Маточкину.

— Может быть, — задумчиво сказала Воронова. — И это, кстати, не есть хорошо.

— Тебе-то какая разница?

— Разница есть. Маточкин — человек более жесткий. И с ним придется несладко.

— А мне — так все равно. Лишь бы зарплату платили. Кстати, возможно, тебе это покажется циничным, но без Галины обстановка в редакции будет более спокойной. Когда все уляжется, разумеется… Она со своей экспансивной натурой во все вносила нервозность.

— Ужасную! — поморщилась Воронова. — Ужасную! Но еще большая нервозность наблюдается сейчас.

— Я же говорю, спокойно будет, когда все уляжется, а наступит это довольно скоро — я слышал, даже Кроль перестал пить и в понедельник появится на работе.

— Было бы хорошо, если бы все успокоилось. Стало бы так классно, — мечтательно произнесла Воронова.

— Не волнуйся, — мягко сказал Гульков и привлек ее к себе.

Они целовались еще минут пятнадцать. Они ничего не говорили друг другу, в эти минуты за них говорили их тела. В отличие от первого раза Светлана вела себя чуть более страстно — она проявила большую активность, чем ускорила возбуждение своего партнера.

А еще через десять минут литературный редактор в изнеможении растянулся на кровати, раскинул ноги и руки и закрыл глаза.

— Ты, кажется, устал? — тихо спросила Света, еще не до конца отдышавшись.

— Да, есть немного, — невнятно ответил Дмитрий.

— А у Ильи сейчас идут поминки, — неожиданно сказала Воронова.

— Да. Ты, кажется, отказалась туда пойти, заявив, что у тебя болеет ребенок.

— Она действительно приболела. Находясь у бабушки.

— Может быть, все-таки сходим?

— Нет, ты что?! — Светлана даже приподнялась на кровати. — Мы же договорились, что никаких намеков на нашу, так сказать, связь не должно быть!

— Почему это тебя так волнует?

— Не хочу, — упрямо заявила она. — К тому же это и тебе на руку. Твоя ревнивая Людмила общается иногда с Ильей, зачем это все надо?

Гульков вздохнул. Действительно, если его жена Людмила узнает о существовании любовницы, да еще такой, как Светка, которую она терпеть не может, ему придется несладко.

— Да, ты права, — сказал он. — Это абсолютно незачем… Кстати, как поживает Серега Пономарев, не в курсе?

— Серега? — удивилась Светлана. — Нет, а почему я должна быть в курсе?

— Я его видел несколько раз здесь, в общаге.

— Ну и что? Ты думаешь, он приходит ко мне или к Ленке Турусовой?

— Почему бы нет?

— В общаге есть масса его знакомых, к которым он может приходить.

В голосе Светланы чувствовалась какая-то нервозность, и Гульков открыл глаза.

— Света, ты чем-то взволнована?

— Просто я не видела Сергея и не знаю, чем он здесь занимается, — повторила она. — А тебя-то почему это интересует?

— Да так, ничего, просто… Каково же состояние человека, который потерял жену, пускай даже бывшую.

— Ничего хорошего, наверное…

— Должно быть.

Гульков медленно встал с кровати, натянул брюки и сел на стул.

— И все же мне интересно, кто додумался убить Галину? — задумчиво произнес он, оценивающе глядя на Светлану.

* * *

Лариса с Еленой не могли видеть этого взгляда, так как находились в соседней комнате, но весь диалог, включая и охи-вздохи, они слышали. Лариса использовала для подслушивания стетоскоп, который специально захватила с собой. Она уже дома решила, что займется прослушиванием разговоров в комнате Вороновой.

Особенно подозрительным выглядело то, что она отказалась пойти на поминки к Калягину. Она мотивировала этот отказ тем, что у нее болеет ребенок. Но Турусова опровергла это, сказав, что дочь Светы просто находится у бабушки. Естественно было предположить, что у нее просто нашлись какие-то другие дела.

Теперь Лариса знала, что это за дела. Просто корреспондент Светлана Воронова и литературный редактор Дмитрий Гульков являются любовниками. И именно ради встречи с ним Светлана отказалась от поминовения Галины Пономаревой.

Лариса сидела со стетоскопом у стены между двумя общежитскими комнатами около часа. Турусова все это время сидела рядом и периодически просила у Ларисы стетоскоп. Когда наконец Гульков попрощался со Светланой и ушел, Лариса сняла стетоскоп и повернулась к Елене:

— Странная какая-то у вас подруга, надо сказать.