Недомерок

Стоило только краям прорехи еще чуточку приблизиться друг к другу, как из них выскочили тонкие отростки, похожие на волоски. Быстро достигнув другого края прорехи, волоски впились в него и стали стягивать края навстречу друг другу. Все больше и больше волосков выскакивало из краев разрыва и штопало прореху. Когда я, наконец, смог свести края разрыва, он уже по всей длине был стянут тысячами нитей, которые все появлялись и появлялись, штопая мельчайшие прорехи в ауре.

— Все, приготовься. Скоро ты очнешься. Не теряй времени, если хочешь выжить. БЕГИ! НЕ ВЕРЬ НИКОМУ И БЕГИ СО ВСЕХ СИЛ!

* * *

Я лежал на песке. Я это отчетливо чувствовал, так как песок уже начал забиваться мне в рот и нос, облепил лицо и руки, залитые чем-то липким. Подтянув руки к груди, я попытался подняться. Напрягая все свои силы, я отжался и встал на четвереньки, а затем выпрямился и откинулся назад. Сидя на коленях и ощупывая лицо, залитое кровью, вытекшей их носа, ушей и даже из-под глазной повязки, я наткнулся на ошейник, который все еще болтался на моей шее. Схватившись за него обеими руками, я дернул изо всех сил и закричал от радости, когда, треща и царапая обожженную шею, ошейник распался, и его остатки остались в правой руке.

— Я свободен! — Ошейник полетел на песок, а я медленно поднялся.

— БЕГИ! — крик в голове неожиданно сменился щелчком плеера, и зазвучала музыка.

Не дотянем мы до полночи,
Нас накрыл зенитный шквал.
Смысла нет взывать о помощи,
Жжет руки штурвал!

Моментальный вброс в ускорение — и я бегу в сторону дроу, который стоит и смотрит на меня. Рот темного кривится в улыбке, и он делает шаг вперед. Вот он поднял меч и приготовился, окутался плетением ускорения и рванул ко мне. Резкий рывок в сторону и я бегу дальше. Мне нельзя сейчас сражаться, голос прав, надо бежать, пока есть возможность. Теперь уже все зрители видели, что я не простой человек, а одаренный. А это означает, что мне грозит опасность быть разоблаченным. Тем более что аура у меня теперь не скрыта, так как ошейник просто располосовал оболочку, которая скрывала мою ауру и не позволяла определить во мне одаренного.

Резкий прыжок в сторону, когда со стороны трибун в мою сторону прилетел арбалетный болт. Вот и началось, меня уже пытаются убить. Еще два болта остаются в стороне, а я уже подбежал к стене. Прыжок, хватаюсь руками за выемку в стене и рывком подтягиваюсь. Упираюсь ногой еще в одну выщерблину и выпрямляюсь, пытаясь дотянуться до края парапета. В поле магического зрения снова появляются болты. Они несутся в мою сторону, но увернуться уже невозможно. Пытаясь защититься, я поднимаю руку, облепленную песком. Аура на руке взрывается тысячами выросших из нее волосков, на конце каждого из которых держится песчинка. Импровизированный щит из песка обретает узкую овальную форму, едва прикрывая предплечье. Мозг, работая на пределе, создает тысячи векторных плетений, связанных в сеть, и вплетает их в песчаный щит. Первый болт отлетает в сторону, унося с собой сотни песчинок и оставляя в щите прореху. Опускаю руку ниже и прикрываюсь от второго болта, летящего в живот, который также отлетает в сторону. Подправляю щит, стараясь подставить оставшуюся целой часть под третий болт, который, ударившись в песок, окончательно разрушает щит и падает вниз. В это время над парапетом появляется голова в шлеме, и в мою сторону устремляется острие копья. Успеваю увернуться и схватить копье за древко, легонько дернуть, заставляя противника потянуть копье на себя, и подтянуться, держась одной рукой за древко, а другой за край парапета.

Стоило только мне подтянуться, как я отпустил древко, левой рукой ухватил солдата за ворот и двинул локтем правой в лицо. Отшатнувшись и выронив копье, враг невольно помог мне вскарабкаться выше, и я, не отпуская его ворота, перекинул ногу за край парапета. Порыв горячего ветра и звук взрыва за спиной придали мне ускорения. Вот и маннасы вступили в игру, хорошо хоть не попали, а то бы мне несдобровать. Секунда и я уже бегу по коридору в сторону внешней стены арены, а позади в ложе среди испуганных зрителей лежит тело стража с расквашенным носом и сломанной челюстью.

Добежав до конца коридора и вырубив по пути еще двоих солдат, я нашел окно и просунул голову в него, пытаясь разглядеть в магическом зрении наружную обстановку. В пяти метрах снизу отсвечивала деревянная поверхность, на которую я недолго думая, спрыгнул. Раздавшийся треск ломаемых досок и грохот моего падения переполошили лошадей, стоящих в стойлах. Быстро встав, я пробежался к выходу конюшни, приласкав по дороге какого-то мужика, который выскочил на меня с вилами наперевес.