Недооцененные события истории. Книга исторических заблуждений

А вот со стороны христианства ситуация прямо противоположная. Чем оно сильнее, тем меньше хочет быть обязанным своими чудесами, потрясающей готикой, миллионами своих приверженцев чужакам. Да еще кому? Каким-то там недостойным существам, которые существуют лишь благодаря нам, да и то только потому, что мы им это позволяем. Ладно бы они покорно склонили головы и смирились, признав, что их истинная вера вовсе никакая не истинная, тогда с ними можно было бы худо-бедно общаться. Так нет же! Они упорствуют в своих заблуждениях! Остается только покарать их. Для этого и изобрели гетто, изгнание, сожжение на кострах и обвинения в самых жутких грехах — отравлении фонтанов и колодцев, убийстве христианских младенцев и всемирном заговоре… Вот только в сухом остатке толку от этого ни на грош. Встретив такого униженного, изолированного от «приличного общества» еврея, христианин все равно прочтет в его глазах, — хотя он ничего подобного вроде и не хотел сказать, — что это он дал христианам Десять заповедей, Библию, Евангелие. Можно, конечно, ему эти глаза выколоть, да только что это изменит? Вот так и родился метафизический антисемитизм, не имеющий ничего общего с реальностью — с экономикой, социологией или политикой. Еврей стал кошмаром, дурным сном, вечным напоминанием о том, что с таким трудом сфальсифицировали христиане — «Евреи убили Господа нашего». Такой антисемитизм уже не нуждается в обосновании или даже предлоге, его метафизика сидит глубоко в клетках серого вещества нашего мозга, и его достаточно просто выпустить наружу и объявить правильным. В эпоху рационализма, — а мы считаем наше время именно таковым — невозможно мириться с мыслью, что ненависть может быть иррациональной, не имеющей под собой никаких реальных оснований, что наши комплексы, мнимая угроза нашему чувству превосходства способны породить Зло во всей его дьявольской полноте. Сандрар говорил, что не знает, существует ли Бог, но дьявол существует точно, поскольку он видел его работу. Сегодня слова Сандрара могут вызывать лишь снисходительную улыбку, поскольку его поразили всего-навсего окопы Первой мировой войны, где он, правда, потерял руку, но, как писал его поклонник Жак Превер, «à la guerre, comme à la guerre — qu’est ce que Vous Voulais» — «На войне как на войне, а чего вы ждали». Кстати, тот же Жак Превер нисколечко не верил Сандрару. Пессимизм последнего был для него неприемлем и казался бессмысленным и просто невозможным в рамках принципиального убеждения, что «человек — это звучит гордо». Можно подумать, он не понял разницы между превосходно известной в этнографии конфронтацией «свой — чужой» (см. замечательные труды Збигнева Бенедыктовича) и метафизической ненавистью. Равно как и Артур Херцберг («Les origines de lantisemitisme modern». Paris, 2004) отлично осведомлен, что не существует никакого «современного антисемитизма», хоть и помещает это понятие в заглавие. Он только показал, как уважаемые мыслители современной Европы пытались придумать обоснование темному безумию или противостоять аргументам ее апологетов. Автор не отдает себе отчета, что таким образом он, хотя и осуждает подстрекателей, но, тем не менее, участвует в неприличном диалоге. Завершает он книгу констатацией, будто «все дискуссионные моменты по “еврейскому вопросу” были затронуты еще в 1791 г. К несчастью они уже не могли предотвратить трагедии». Хотелось бы заметить, и это было бы куда честнее, что эти «дискуссионные моменты» уже имели место как минимум в XII–XIV вв., когда Филипп IV Красивый изгная евреев из Франции, а Изабелла Католическая отправила на костер не вполне обращенных — кстати это еще одна метафизическая категория.