Недоразумение

— Да, я знаю! — поспешила заверить его Миранда. — И отнюдь не критикую твой выбор покупателя. Наверное, для здоровья экономики такие Бретты Дикины в этом мире необходимы. Просто мне иногда кажется, что они заходят слишком далеко. Ну скажи, что бы изменилось, если бы у него не было еще одного дома?

— Но разве я тебе не говорил? — Голос отца посуровел. — Это часть сделки.

— Тебе вовсе ни к чему было спешить с решением, — сказала Миранда.

— Извини, любовь моя, — уныло повторил Гэри, — я согласен, этого можно было избежать, но в последнее время я так нервничал…

— Не стоит об этом говорить, дорогой. Больше терпения надо проявлять мне.

Видеть изможденное лицо отца было выше ее сил. Последний раз они встречались четыре месяца назад. Тогда Миранда уезжала в Швейцарию, и отец выглядел счастливым и полным надежд. Сейчас же перед ней стоял сломанный жизнью старик.

— Как бы мне хотелось что-нибудь сделать, — нервно прошептала Миранда. — Если бы ты после аварии не потратил на меня столько денег, у тебя, может быть, хватило бы средств избежать такой переделки.

— Да я не так уж много на тебя и потратил, — возразил отец. — Больше всего меня подкосил экономический спад. Ты здесь вовсе ни при чем.

Миранда не стала возражать отцу, хотя и не вполне с ним соглашалась. После той автомобильной катастрофы врачи боялись, что она вообще никогда не сможет ходить. Гэри решил сделать для дочери все возможное. Потратил кучу денег, чтобы переделать дом так, чтобы в нем ей было удобно. Привезли разные приспособления, установили лифты, в которые можно было въезжать на ее дорогих инвалидных креслах, переоборудовали спальню и ванную комнату. В их старом милом доме многие комнаты первого этажа были расположены на разных уровнях. Феррис пригласил мастеров, переходы сгладили, и Миранда снова могла передвигаться по всему дому.

Для девушки наняли медсестру, автомобиль с шофером был в полном ее распоряжении. Отец отвез дочь в Европу и устроил для нее великолепные каникулы. Из-за постоянно возникавших непредвиденных расходов эта поездка оказалась отнюдь не дешевой. Сверх того, надо было платить различным специалистам за особые курсы лечения и за несколько операций. Ни одна из них успеха не принесла, кроме самой последней, в швейцарской клинике. Тамошние врачи совершили чудо, Миранда снова стала ходить.

В Швейцарии она устроилась жить неподалеку от клиники, чтобы быть под постоянным наблюдением до тех пор, пока врачи не убедятся, что она почти поправилась. После смерти матери Миранды хозяйство в доме взялась вести Элис, сестра Гэри. Девочка тогда была совсем крохой. И теперь тетя осталась с племянницей в Швейцарии. Кроме нее и отца о месте пребывания Миранды не знал никто. Выдержав столько оказавшихся абсолютно бесполезными операций, Миранда согласилась и на эту последнюю только при одном условии — отец пообещал по-прежнему всем говорить, что она на каникулах, чтобы по возвращении добросердечные друзья и соседи не беспокоили ее знаками сочувствия.

Миранда была потрясена, когда поняла, что может отказаться от инвалидного кресла, отказаться навсегда. Домой она вернулась в отличном настроении, но все ее блаженные ожидания рухнули под гнетом печальных новостей, которые так неохотно поведал ей отец.

Глаза девушки застилали слезы. Она смотрела то на отца, то на тетю, которая все это время молчала.

— Если бы нам удалось остаться жить здесь, я бы не переживала потерю завода так остро.

Гэри поднял голову и повернулся лицом к дочери.

— Я просил Дикина сдать мне наш дом в аренду, но он отказал.

В первый раз заговорила Элис. Ей было шестьдесят, всего на пару лет моложе брата, но силы воли и твердости характера у нее, похоже, было гораздо больше. Она фактически вела весь дом в имении брата, и эту роль никому уступать добровольно не собиралась. Брата она любила, хотя отлично видела его слабости. И причина банкротства Гэри была отнюдь не в том, сколько он потратил на лечение дочери. Виной всему были его карточные долги, о которых не ведала Миранда, и игра на бирже, в чем он совершенно ничего не смыслил. Разумеется, урон их семье и дому уже был нанесен, но Элис надеялась, что пережитая потеря почти всего состояния его хоть чему-то научит. А пока она твердо решила не отступать без борьбы и не расставаться с домом, которому посвятила столько лет своей жизни.

Элис говорила резко, но спокойно, обращаясь только к брату:

— Если бы мистер Дикин считал, что девочка по-прежнему инвалид, он бы принял это во внимание? Ты говорил, — добавила она, когда отец и дочь удивленно уставились на нее, — что он должен приехать сегодня…

Гэри в недоумении нахмурился.

— Боюсь, я не очень тебя понимаю, сестра. Ведь Миранда, слава Богу, больше не инвалид.

— Но вполне может инвалидом притвориться, — раздраженно возразила брату Элис. — Разве не ясно?

Только тут Гэри все понял. С видом человека, хватающегося за соломинку, он воскликнул: