Недосягаемая цель!

Следующим на арену выходил человек. Их называли смертниками, гладиаторами, или меч-паяц. Обычно набранный из числа рабов, проданных бедняков, реже преступников. На сей раз это был юноша не старше пятнадцати лет. У него горел синяк по глазом, а судя полосам на спине недавно пороли. С момента последней битвы прошла неделе, и рассечение на мускулистой груди еще не до конца зажило. Раньше мальчишка работал на каменоломнях, был привычен к боли, а смерть когда беспрерывно, даже во сне от непосильного труда ноет каждая мышца и жилка не кажется страшной.

Даже наоборот он испытал радость когда его взяли в гладиаторы, это возможность хорошо поесть, да тренировки интереснее монотонного труда и перетаскивания с дроблением камней.

В первом бою он столкнул с таким же мальчишкой как и он сам. Непередаваемое ощущение когда с мечом и щитом. Впервые ты чувствуешь себя мужчиной. Естественно в школе их целый месяц натаскивали и он получил не мало царапин на тренажерах. Но теперь он был перед знатной публикой и перед ним такой же малоопытный противник. Они не хотели друг друга убивать, тогда слуги подтолкнул их ударами копий с раскаленными наконечниками.

Это было очень больно. Ребята сошлись и рубились. У них не было даже щитов, но первую пару минут казались ослепшими. Потом ему улыбнулась удача и он ранил противника в живот. Стало не удобно и жалко. Тяжело раненый мальчишка воспользовался моментом и рубанул в грудь. От смерти юношу спасло только то что он успел отскочить. Мысли о милосердии испарились и он добил своего соперника. Это была победа, но чувствовал себя разбитым.

После уже мертвого мальчика прижгли железом и поволокли железным крюком как тушу животного.

— Какой ужас! — Шепнул он тогда.

Награды не было, даже выпороли за то что первоначально не хотел драться. Правда били с таким расчетом что быстро восстановился. Юное тело быстро заживает, но все равно рана еще ноет. Зато потоки света веселят, они падают и на душе зацветает надежда. Скошенные травинки приятно колют босые, огрубевшие ноги мальчишки, сбитые об камни, неоднократно пробовавшие палки. Такое неописуемое ощущение когда бьют со всего размаха по пяткам, даже в затылок отдается. Ну не надо вспоминать боль, когда впереди страшный враг. Хорошо что хоть не придется убивать человека.

Гросса так называют эту змеюку подняла голову, из-за с четырьмя рядами зубов выскользнул язык, плоский как лопата из пяти кончиков.

А три глаза такие глубокие, в них горит пламя, кошмарное и завораживающее.

Юноша вспомнил предупреждение товарища по нелегкой доле.

— Не смотри Гроссу в глаза, его взгляд парализует волю.

Мальчишка вытянулся, прикрывшись легким полупрозрачным щитом. Его меч казался слишком коротким.

— Бьемся об заклад! — Объявил Рама де Бок.

Ставки заключались, но все односторонние. Гросс сожрал не один десяток воинов, в том числе взрослых, опытных, крупных. А этот мальчишка, жилистый, но тощий, небольшой, с робким взглядом не внушал доверия и надежды. Ну кто на такого поставит.

Глашатай объявил:

— Заключаем ставки на прославленного Гросса или юного Бэма.

Тут выяснилось что выиграть никто не может. Только герцог Митт медлил со ставкой.

— Ну чего ты!

Митт внимательно всмотрелся в сухожилия, он обратил внимание что пресс мальчишки напряжен. Так он заметил что раб Бэм, имеет хорошую координацию движений. Вот как ловко он повернулся и сделал веер, очень гибкая кисть.

— Я ставлю на Бэма! — Сказал герцог.

— Одну монету? — Усмехнулся Рама де Бок.

— Нет, сто золотых. Что мало тогда двести!

— Ну думаю тебя это не разорит!

— Триста!

— Довольно! Ну что покроем ставки. Только выигрыш все равно не велик.

— Тогда тысяча, надеюсь это устроит!

— Кое-что! Давай зарубимся!

Вельможи ударили по рукам.

Прозвучал сигнал к бою, трубы, бронзовые тяжелые, барабаны на бычьих шкурах издают низкие звуки.

Гросса стала сближаться, ее тело перекатывалось, глаза сверкали.

Юноша хотя и дрожал от возбуждения встал на носочки. Чуть-чуть подпрыгнул, встал боком. Противник был голоден, перевозка в клетке расшатала нервы и он сразу же прыгнул на мальчика. Бэм ударил на встречу, и отпрыгнул в сторонку.

Его чуть-чуть зацепили когти. Кроме того заныл от резкого движения шрам.

— Ты опасный субъект, но умирать я не собираюсь.

Монстр прыгнул снова, юноша сделал сальто и отскочил. Зверь застыл и снова загорелись его глаза. Он видимо рассчитывал приворожить юношу, но тот упрямо не желал смотреть. Бэм понимал что это равносильно прыжку в пропасть. Тут юному рабу пришла в голову мысль.

— Пускай он бросается на меня. — Мальчик набрал в рот слюны и плюнул в глаз.