Недосягаемый соблазн

Я иду к шкафу, чтобы взять свою пижаму.

— Если ты не против, я приму душ.

Он кивает.

— Конечно, без проблем.

Что ж, ему легко говорить. Дизайн этого комплекса в пустыне основан на минимализме, поэтому здесь нет даже двери, чтобы отделить спальню от ванной комнаты. К счастью, она имеется в уборной, так что, по крайней мере, там человек может спокойно заниматься своими делами.

Но с душем никакого уединения. Мне следует быть очень быстрой.

— Я в душе, — предупреждаю я Эйдена, включая горячую воду.

— Звучит неплохо.

Прежде чем стянуть через голову футболку, я задумываюсь.

— Я собираюсь раздеться.

— Да, я догадывался, что так и будет, — смеется он.

— Знаешь, просто... Зеркало так висит, что если ты встанешь с левой стороны кровати, то...

— Мэдди, просто прими душ.

Я снимаю футболку и лифчик, затем стягиваю брюки и трусики, после чего прыгаю в душевую и хватаю шампунь с мылом. Со сверхчеловеческой скоростью намыливаю волосы и тело, ударяясь локтем о стеклянную перегородку. Эйден спрашивает, все ли со мной в порядке, и его голос звучит подозрительно близко. Я прикрываю все свои интимные места и кричу, что все под контролем.

Затем выжимаю на руку еще немного средства для тела и намыливаю ноги и ступни.

В общей сложности я, наверное, ополаскиваюсь максимум три минуты. И это впечатляет. Вот только когда я выключаю воду и поворачиваюсь, чтобы выйти, до меня доходит, что я не захватила полотенце.

В панике осматриваю помещение. Здесь нет ни бельевого шкафа, ни ящиков под раковиной. Дурацкий минимализм.

Ругаюсь себе под нос.

Так как горячая вода меня больше не согревает, по коже бегут мурашки. Я перепрыгиваю с одной ноги на другую в надежде согреться, пока осматриваю каждый уголок и щель в ванной.

Я могла бы надеть свою грязную одежду, но эта идея мне не нравится. Она вся в пыли пустыни и крошках еды.

Шкаф находится в дальней части спальни, поэтому я никак не могу добраться туда незамеченной.

Уткнувшись лбом в стеклянную дверцу, решаю, что просто постою тут, пока Эйден не заснет, а потом спокойно выйду и возьму одежду. Тридцать секунд превращаются в минуту. Такое чувство, что я стою уже всю ночь, и теперь я действительно дрожу. Не думаю, что продержусь долго.

— Ты как там? Я хочу принять душ после тебя.

— Хьюстон, у нас проблема, — с тяжелым вздохом бормочу я.

Он смеется из другой комнаты.

— Что там у тебя?

— Я забыла полотенце.

— Ничего страшного, я видел их в шкафу. Сейчас принесу.

Я отрываю голову от стекла, мои глаза расширяются в панике.

— Тогда брось его в ванну, а я подбегу к нему.

— Ты, кажется, забыла, что я уже видел тебя голой?

— Нет, но давай не будем делать это привычным, хорошо?

Через секунду свернутое полотенце взмывает в воздух и ударяется о зеркало в ванной, сбивая его со стены. Я в ужасе наблюдаю за этим падением — как оно ударяется о туалетный столик, а затем разлетается на миллион осколков.

Вот блин.

— Пожалуйста, скажи мне, что ничего не случилось, — умоляет Эйден.

С моих губ срываются нечеловеческие звуки, как у несчастного животного.

— Стекло разбилось? — спрашивает он, отчаянно цепляясь за клочок надежды.

— Да! Эйден! Зачем ты это сделал?!

— Что? Это ты не хотела, чтобы заходил, вот я и бросил полотенце.

— Я не просила бросать его вот так! Ты же не играешь за «Янкис»!

— Немного не рассчитал свою силу.

— Сейчас не время для шуток!

Я начинаю расхаживать по квадрату душевой.

— Я в ловушке! Если выйду, то порежу себе ногу.

Стекло повсюду. ВЕЗДЕ.

— Хорошо, не выходи. Жди. — Его голос становится громче, а затем он просто появляется в дверях ванной. — О, ПРИВЕТ, КТО ЭТО У НАС ТАКОЙ ГОЛЕНЬКИЙ?

Взвизгнув, я падаю в душе, обхватив руками колени. Мои волосы, словно занавес, свисают вокруг меня.

— Может, ты расслабишься? Я пришел сюда не для того, чтобы пялиться на тебя. Я пытаюсь навести порядок в этом беспорядке.

— Удачи тебе. Надо сходить за метлой или чем-нибудь таким в главном доме. — Когда Эйден разворачивается, чтобы уйти, я спешно добавляю: — Но никому не говори, для чего! Не хочу, чтобы Стефани знала о зеркале раньше времени. Мне еще предстоит придумать оправдание.

— Верно. Понял.

Стоит ему уйти, меня осеняет, что следовало попросить его бросить мне (осторожно!) полотенце. Так что я застряла здесь, голая, замерзшая и знатно раздраженная тем, что оказалась в такой ситуации.

Ощущение, что Эйдена нет уже целую вечность. Я начинаю напевать себе под нос песню, чтобы сдержать психоз. Вожу ногтем по гравировке стекла, как если бы коротала свои дни в заключении.

И вот, наконец, он возвращается.

С метлой и совком для мусора.

— О, слава богу. Где ты их нашел?

— Мне помогла Стефани.

Мои глаза расширяются.

— Что ты ей сказал?

— Я сказал, что мы любим ролевые игры. Знаешь, непослушная французская горничная и все такое.

— Ты шутишь! — охаю я.

— Эй, ты сама не захотела, чтобы я рассказывал ей о зеркале, поэтому мне пришлось импровизировать.

— Теперь она думает, что мы извращенцы.

Он невозмутимо пожимает плечами.

Бог ты мой.

Стало быть, Эйден извращенец!?

— Ты раньше увлекался ролевыми играми с подружками?

— Ты действительно хочешь сейчас поговорить об этом?