Недосягаемый соблазн

Это, возможно, самые болезненные слова в английском языке. В детской песенке, где говорится о том, что слова никогда не ранят, так как камни, откровенная ложь. Слова ранят больнее всего. Лучше бы меня закидали камнями, чем Эйден бы опять заявил, что бросает меня. Снова и снова.

Мне нужно больше воздуха. Надо выйти из комнаты прежде, чем моя привязанность вырвется из меня громким воплем.

Я встаю и понимаю, что до сих пор голая, поэтому стаскиваю одеяло с кровати, пытаясь в него завернуться, но, видимо, у людей в кино это получается намного лучше, чем у меня, потому что оно все спутывается и остается ниже грудей.

Я ругаюсь и дергаю ткань снова.

Эйден все повторяет мое имя, но я сейчас зациклена только на одеяле. Он касается меня, и я от испуга отпрыгиваю назад, вытягивая ладонь вперед в знаке: «Не приближайся, приятель».

— Ты можешь остановиться на секунду? Я бы хотел, чтобы ты вернулась со мной. Вместе.

— Что?

— Не удивляйся. Конечно, я хочу поехать вместе. Хочу отношений. Чтобы ты была моей девушкой, Мэдди. Поехали в Нью-Йорк со мной.

И прямо в эту секунду раздается стук в дверь.

— Эйден? Ты встал? Надо поговорить.

Это Джеймс.

— Сейчас не время! — кричит Эйден.

Ручка двери начинает дергаться, отчего начинаю кричать, пытаясь доползти до ванной прежде, чем Джеймс откроет дверь.

Хотя Эйден быстрее меня – он добегает до двери как раз вовремя, чтобы захлопнуть ее прежде, чем Джеймс что-нибудь увидит.

— Не сейчас, идиот!

— Ты вел себя как лунатик прошлой ночью! Нам надо поговорить.

— Не. Сейчас!

— Ладно. Встретимся на кухне.

Я не слышала другую часть разговора, потому что спешу обратно в свою комнату. Там, на краю кровати сидит сестра, скрестив руки на груди.

Здорово. Просто офигенно.

— Надеюсь, ты счастлива. — Первая вещь, которую она мне говорит.

Если бы Джоли с Джеймсом были нашими родителями, нас бы наказали. Суть очень долгого разговора, который приходится терпеть, заключается в том, что сестра очень разочарована решениями, которые я приняла прошлой ночью, и она ожидает от меня каких-то решений и хочет дать понять, что мои действия отражаются на ней.

О, боже мой. Просто убирайся из моей комнаты, чтобы я смогла одеться, выпить кофе и переварить тот факт, что Эйден попросил меня переехать с ним в долбаный Нью-Йорк.

Я снова настраиваюсь на ее длинную обличительную речь:

— Я бы хотела, чтобы ты сегодня позвонила в ресторан и извинилась.

Джоли, я бы хотела, чтобы ты ушла, но мы не всегда получаем то, чего хотим.

Я успокаиваю ее множеством кивков и почтительных мычаний в знак согласия, прежде чем она, наконец, исчерпывает себя и оставляет меня в покое.

Первый раз в таком состоянии... и в замешательстве. Мышцы живота сжимаются от беспокойства, но я не могу забыть ту маленькую картину, которую Эйден подарил мне минуту назад. В это рождественское утро я проснулась рядом с Эйденом. Санта действительно решил показаться в этом году.

Я достаю из чемодана красную клетчатую пижаму и несколько уютных носков. Раздается стук в дверь, после чего поворачиваюсь и вижу Эйдена, стоящего в дверном проеме, который не в силах стереть улыбку с лица.

— У нас проблемы, — дразнит он.

Я изображаю беспокойство.

— В этом году за плохие поступки мы определенно запасемся углем?

— Хуже. Джеймс «глубоко разочарован мною».

— Ох, бедный.

— Ага, держу пари, они даже не оставили нам завтрак.

— Можем приготовить свой.

— Договорим позже насчет Нью-Йорка, хорошо?

Я киваю в согласии, радостная, что он не давит на меня.

~

День не так уж плох. Конечно, Джоли и Джеймс немного сдержанны по утрам, но я утомляю их большим количеством выпечки.

— Кто-нибудь видел сахар?!

— Ты только что взяла его, — говорит сестра с дивана. Уже ранний вечер, и все собрались в гостиной, чтобы посмотреть рождественские фильмы. Я торчу на кухне и не собираюсь уходить. У меня в духовке готовится пряничный домик. На решетке для охлаждения лежат две дюжины печений с клюквой и белым шоколадом. В миксере готовится пирог, а на плите разогревается гоголь-моголь. В доме пахнет, как после взрыва на свечном заводе.

— Как я, по-твоему, буду печь сахарное печенье без сахара?

— Нам нужно сахарное печенье? — мягко спрашивает сестра.

Я бросаю на нее раздраженный взгляд.

— Это Рождество, Джоли.

Настроение ясное: перестань быть Гринчем!

Выпечка в основном отвлекла меня от мыслей о приглашении Эйдена. Когда он время от времени присоединяется ко мне на кухне, то не пытается снова заговорить об этом, хотя эта идея плотно засела у меня в голове.

Переехать в Нью-Йорк с Эйденом? Получится ли?

Я ненавижу то, как быстро проходит день, который стал еще быстрее из-за раннего утреннего рейса Эйдена из Денвера. Ему придется встать в пол пятого утра, чтобы успеть доехать из Вейла и вовремя добраться до аэропорта. В эту ночь я ожидаю, что он ляжет спать пораньше, но Эйден остается на диване, свернувшись калачиком рядом со мной под одеялом, пока мы заканчиваем смотреть «Эта замечательная жизнь».

Свет на кухне приглушен. Джеймс с Джоли уже давно легли спать, так что мы одни на диване, пока за окном идет снег.