Недосказанное

Кэми сидела, уставившись на телефон в своей руке. Голос Лиллиан, говорящий, что все кончено, продолжал эхом отдаваться в её мыслях.

* * *

В четверг утром Кэми привела с отцом своих братьев в школу. Отец пытался вырвать свою ладонь из хватки Тена.

— А ты не пойдешь? — спросил папа.

Кэми помедлила, потому что:

— Я прогуливаю! — никогда не было хорошей новостью, чтобы поделиться ею с родителями. Хотя, ситуация была из ряда вон, прямо скажем, и отец наверняка бы написал объяснительную Кэми «Прошу освободить мою дочь по причине наплыва в город чародеев». Она взглянула на отца.

Он был молод для отца, и прежде ей всегда казался слишком молодым, беззаботным и спокойным. Сегодня его лицо выглядело старше. Кэми задумалась, а не отразилась ли на её лице её собственная темная ночь.

— Ты надеялась поговорить со мной? — спросил папа, прежде чем она успела ответить на его первый вопрос. — Прости, родная. Я не могу поговорить с тобой прямо сейчас. Я просто не знаю что сказать.

Прежде Кэми не приходило в голову, что папа мог винить и её за хранение от него секретов. Возможность остаться без его любви потрясло её так, что она не могла говорить.

Папа кивнул ей, будто они были просто знакомыми, которые встретились на улице, а потом Кэми наблюдала как он уходит по направлению дома и леса. Все деревья казались голыми и одинокими, как выброшенные кости. Она подождала, пока он совсем не исчез из виду, а потом отправилась на Главную улицу, в квартиру над продуктовым магазином Хэнли, которую снимал Ржавый, на занятия по самообороне.

Тренажерка Ржавого не значила для него столько, сколько для неё значила её штаб-квартира. Тренажерку составляли две небольшие комнаты, выкрашенные неприглядный бирюзовый оттенок, и попасть туда можно было, поднявшись по маленькой темной лестницы из продуктового магазина. Ржавый заявлял, что городские дамочки довольно часто прерывали свои занятия покупками и поднимались наверх, чтобы полюбоваться через дверь (которая состояла из стекла и рабицы) его мужественным видом.

Прямо сейчас в темноте был виден квадрат света. В тренажерке горел свет. Кэми бодро шагала по улицам, кивая встречающимся по дороге знакомым людям, ведя себя абсолютно естественно, не прикладывая особых усилий. Кэми была удивлена мысли, что не выдержит, столкнись она с собственными друзьями.

Она присела на верхнюю ступеньку и расплакалась, думая о своих маме с папой, и о доме, что она даже не предполагала, как правда может оказаться губительна для их дома, что дом может перестать быть кровом. Она плакала, думая о Джареде подо льдом, она плакала об одиночестве, в котором осталась.

Она плакала тихо, прижав ладони к глазам, и её слезы стали почти облегчением. Вот она такая как есть, одинокая и несчастная, и она все еще собиралась войти в тренажерку и сделать то, что должна. Она гадала, кем же она была без Джареда, лишенная его поддержки рассчитывающая только на себя. Она боялась, что сломается, если её сердце будет разбито, но она не сломалась. Она все потеряла, но не растерялась. А вот это похоже чего-то да стоит.

До Кэми донесся звук захлопывающейся двери. Она спешно вытерла глаза рукавом, но скорость топота шагов оказалась быстрее: она едва успела вытереть один глаз, а у её ног на коленях уже стоял Ржавый.

Это был привычный Ржавый: спортивная сумка, перекинутая через плечо, растрепанные волосы и розовая футболка с надписью: «Я СЛИШКОМ КРАСИВА, ЧТОБЫ ДЕЛАТЬ ДОМАШКУ». Однако, выражение его лица было непривычным.

— Кэми, — сказал он, и голос его тоже звучал по-другому. — Ты плачешь? — Ржавый стоял на коленях и смотрел ей в лицо. Карие глаза ясные и серьезные. Он поднес руку к ее лицу, и его пальцы схватили слезу.

— Я просто... — отпрянув от него, почувствовав неловкость. — Ничего. Я в порядке.

— Ты не в порядке! — возразил Ржавый. — Ты плачешь. Иди сюда.

— Да нет, правда, — сказала Кэми, мягко отталкивая его. Она улыбнулась ему, и провела рукавом по лицу, вытирая уголки глаз. — Я в норме. Все хорошо. Не суетись. Нам нужно войти внутрь.

Ржавый продолжал держать её за плечо, его порыв взять её на руки тут же был отвергнут, но было очевидно, что он еще не готов был её отпустить.

Кэми отвернулась, надвинув ремень рюкзака на плечо.

— Поверить не могу, что говорю это, но...сбавь обороты, Ржавый.

Он встал, и она посмотрела на него снизу вверх. На этот раз её улыбка вышла более естественной. Ржавый не улыбнулся в ответ.

— Ладно, — сказал он. — Ты в порядке. Все в порядке. Круть.

Он шагал вверх по ступенькам мимо нее, и распахнулась дверь с такой силой, что та все еще стояла открытой, когда Кэми последовал за ним. В помещение не было стульев, поэтому все сидели на матах. Глаза Эша уставились на дверь; что он, что Холли, оба выглядели слегка обеспокоенными. Анджела сидела и старалась не дремать. Она облачилась в солнцезащитные очки и ироническую улыбку, алого цвета. Джаред стоял, прислонившись, к стене.

Кэми сделала глубокий вдох и заставила себя присоединиться к остальным. Ржавый одним быстрым движением оказался на другом конце комнаты.