Недосорванные (СИ)

Модуль, в котором находился Кир, был расположен вертикально, киборг плавал в центре, широко распахнув руки и безвольно наклонив голову вперед. Димка легонько поскребся в стенку модуля, и защитная мембрана, теплая на ощупь, пошла недовольными волнами, как будто сердясь на человека, посмевшего нарушить её покой. Модуль сразу перестал быть похожим на хрустальный саркофаг, а Кир и так не очень напоминал спящую красавицу, скорее белокурого ёжика: количеству иголок, трубок и шлангов, торчащих из парня, позавидовал бы любой уважающий себя дикобраз. Грудь обхватывал непрозрачный корсет, иногда помаргивающий зелеными огоньками.

Кир приподнял голову, посмотрел на начальника, подумал и серьезно сообщил:

– Я вниз не полечу.

– Достали, – обреченно проинформировал его Димка. – Тебя никто вниз и не отправляет.

– Судя по твоему… психоэмоциональному состоянию, ты хочешь… меня убить, но… не будешь… значит… Оккулта… – Такая длинная фраза далась киборгу с трудом, и конец он пробормотал совсем невнятно.

– И с каких пор ты строишь такие сложные логические цепочки? Тебя рыжий покусал? – Димка усмехнулся, с жалостью вглядываясь в бледное лицо киборга. Но в целом киборг угадал правильно – прибить хотелось. – Вот поправишься – и убью! Даже не надейся отвертеться.

– Шестьсот часов до… полной… регенерации… придется... подождать. – пробормотал Кирилл и обессилено прикрыл глаза, а огоньки на корсете замигали тревожней.

– Кир, ты лечись давай. Сколько надо, столько и лечись, – испугано пробормотал Димка, думая, пора ли уже звать Кристину или нет. Хотя, если что-то серьезное, врачи бы уже получили сигнал и прибежали. Киборг едва заметно улыбнулся. – Я пойду, а то Крис меня на органы пустит. И – спасибо, Кир. Ты меня спас.

Кирилл с трудом поднял тяжелые веки, посмотрел на закрывшуюся дверь и подумал, что первый раз человек ему сказал спасибо за то, что киборг просто обязан был сделать. Ради этого стоило повисеть в реанимационном модуле.

Задвинув за собой дверь, Димка тяжело вздохнул. Оставался один вопрос, который он должен задать врачам и который задавать было страшно. Кира.

– Руки – это не страшно, и даже с лицом справимся. – Кристина посмотрела на Джона, ища поддержку. Количество операций по репликации конечностей у ребят уже приближалось к сотне, и они могли составить достойную конкуренцию ведущим трансплантологам, убирая следы, которые оставила на киборгах армия. – Хуже с глазами, Дим. Нужна полная пересадка. Мы еще не пробовали так. И на Оккулте тоже нет хороших офтальмологов. По-хорошему, ее надо отправлять в серьезный центр, на Землю, например. Понимаешь, чем быстрее после побудки сделают операцию, тем лучше, пока нервные окончания совсем не атрофировались – нельзя восстановить руки и лицо, а глаза оставить на потом. Но в криосне она может лежать долго… пока не появится возможность.

– У нас может и не появиться такая возможность…

– У нас отличные системы жизнеобеспечения. – Джон спокойно посмотрел на начальника. – Риск, конечно, есть, но мы попробуем подготовиться.

– Дим, мы можем пока запустить репликацию, а через неделю решить, когда будет подготовлено все для трансплантации, не обязательно сегодня. – Кристина участливо погладила Димку по руке.

– Хорошо, запускайте, потом решим.

Димка вышел из медицинского отсека, мрачно размышляя над сказанным врачами. В случае экстремальных ситуаций на станции криокамера будет помехой – например, в случае экстренной эвакуации оставшихся людей. Можно, конечно, отвезти девушку на планету и поручить местным врачам, но где гарантии, что кто-то будет ей заниматься и пытаться отправить на Землю? Воображение тут же нарисовало покрытую пылью криокамеру, задвинутую в угол. Можно еще попросить генерала, но опять же, если станция падет, не факт, что генералу не припомнят дружбу с врагом. И ему станет не до спящей Киры. Да и вообще, мысль отправить девушку на планету как-то неприятно отдавала предательством. С другой стороны, он боялся, что просто ищет оправдание своему эгоизму: ему отчаянно не хватало Киры, ее ехидного спокойствия и уверенности. Димка, ведя кочевой образ жизни, старался ни к кому не привязываться: случайные знакомства, короткие встречи – его все устраивало. С Кирой все пошло как-то не так, может, виной было то, что она единственная на станции была его ровесницей и имела похожий жизненный опыт, а может, дурацкий ежик волос, вечно выкрашенный во все цвета радуги. И сейчас Димка чувствовал какую-то ноющую пустоту в душе, почти такую же, как после гибели родителей. Он не знал, как будет правильно и что он должен делать.

– Завязывай рефлексировать, Королев! Мне кажется, основная проблема в том, что у тебя слишком много времени и ты слишком много думаешь, – отчетливо прозвучал знакомый насмешливый голос. Димка вздрогнул и обернулся. Коридор был пуст.

Вечером весь старший состав собрался в офицерской кают-компании.

– Ну, вот такая задача, нам нужна связь. Какие есть мысли? – Димка обвел взглядом собравшихся. Собравшиеся задумались.