Недосорванные (СИ)

– Хорошо. – Начальник кивнул головой и свернул вирт-окно. – Только будь осторожней, я не хочу лишиться помощника.

Тадао встал, поклонился и, двигаясь с грацией дикой кошки, пошел к выходу. Он вернется на станцию и сделает так, что тот, кто посмел над ним смеяться, будет точно знать, кто его уничтожит. Равнодушный голос начальника догнал уже у самой двери.

– И да, если он скажет хоть слово за пределами своей станции, тебе лучше вспомнить традиции твоих предков.

Сектор FG538R. Военно-космическая станция.

Димка почти не слушал Валентина Михайловича, думая о своем. О том, в чем он ошибся, почему все пошло не так. Капитан Королев не был великим стратегом, да и играть в политические игры не умел. Большую часть своей взрослой жизни он жил по принципу: вот враг, а вот друг, стреляй, обвинение потом предъявишь. И сейчас он постоянно прокручивал в голове последние три дня, предшествующие эпохальному выступлению его лица по галовидению, пытаясь понять, что он сделал не так. Идею начать размахивать красным флагом и кричать на всю галактику пришлось похоронить сразу. Во-первых, ни один крупный информационный канал не возьмет эту новость, просто не поверит в нее, а времени зазывать журналистов и придумывать доказательства у них не было. Да и какие доказательства можно придумать? Вау, какая у них крутая программа имитации личности, это вы им велели так говорить? Во-вторых, идея начать кричать в инфранете тоже была признана не рабочей : ну где в инфранете, на форуме вместе с «розвеньким солнышком», что ли? Ну и в-третьих, самое основное, как только они бы сказали хоть слово, они бы подписали приговор и сами зашли на эшафот. А так была надежда, что с ними попытаются поговорить еще раз. Говорить с ними не стали. Почему сразу не прислали войска, Димка понимал: место было достаточно оживленное, сразу разбить станцию не получится, а полномасштабная операция вызовет кучу вопросов, да еще и жертвы могли быть среди случайно залетевших в сектор. Теперь вопросов уже не будет. Да и место уже не оживленное. Вопрос – когда ждать гостей.

– Дим, ты меня вообще слушаешь? – Валентин Михайлович помахал рукой, привлекая внимание собеседника. – Дим, ну нет другого выхода. Бери корабли, сколько сможешь ребят, и уходите. Остальных мы попытаемся спрятать на Оккулте.

– Валентин Михайлович, – Димка потер уставшие глаза. Он понимал начальника, который бывал на станции набегами и не успел прикипеть душой к киборгам. И сейчас пытался спасти его, Димку, не думая об остальных. Не желая признавать, что спасти его уже невозможно. – Это не реально. Если мы уйдем со станции, мы откроем путь на планету. И как только они поймут, что станция пуста, искать начнут на Оккулте. Будет просто резня. Сколько гражданских пострадает? Так что – нет. Никуда я не полечу.

– Дим, но ведь надо что-то делать. Так же нельзя…

– Значит, так! – резко перебил Димка, голосом человека, привыкшего отдавать приказы и уверенного, что их выполнят. – Вы говорили, что можете забрать двести человек. Я пришлю вам самых проблемных, тех, с кем еще работают психологи. Вы оформите задним числом на них исследовательские карточки и начнете активно исследовать. Джессика пусть вычистит базу: вы не давали никаких распоряжений, зато я написал кучу запросов, где подло вводил вас в заблуждение и врал, скрывая истинные цели. С людьми, которые работали на станции, я поговорю сам. Запомните, я угрозами и шантажом заставил их тут работать, они ничего не знали.

Димка не заметил, что назвал киборгов людьми, его начальник тоже.

– Дима, что ты такое говоришь… – растерянно начал Валентин Михайлович и осекся. По ту сторону экрана сидел не лохматый мальчишка, которого он знал с рождения, и не ершистый подросток, который отказывался взять у него деньги на учебу, и даже не молодой парень, которого он, ведомый чувством долга перед его родителями, взял на работу. Перед ним сидел, сощурив темно-серые глаза, взрослый человек, который уже все для себя решил. И изменить это решение невозможно. Можно только подчиниться, признав право этого человека отдавать приказы.

– Нормально я говорю. Если вам придется отвечать на вопросы, значит, мне уже будет все равно, войду я в историю героем или подонком. – Димка подумал, что в историю он умудрился даже не войти, а впрыгнуть, плюхнувшись со всего размаха в самый центр лужи. – А ваша задача – обезопасить людей. И себя! Подумайте о тете Свете, в конце концов! – Димка перевел дыхание, скрипнул зубами и добавил: – И еще, если вдруг придут за киборгами, вы всех сдадите. Молча и без вопросов. Спасти вы их не сможете. А героизма не существует, существует только глупость. Все, попозже позвоню. И, пожалуйста, дядя Валь, не рискуйте. У меня нет никого, кроме вас.

Димка резко свернул вирт-окно. Все правильно, он не может требовать от людей невозможного. Пусть спасают себя. А киборгов он попытается. Он не видел, как резко постаревший, сгорбившийся человек по ту сторону потухшего экрана тихо пробормотал:

– Димка, попробуй сам выжить, пожалуйста…