Недостаточно хороша

– Я поехал навестить маму и брата. Собирались пойти в кино вечером, только брат настаивает пойти на сеанс «Трансформеров», а нас с мамой этот фильм не устраивает.

– Скажи ему, что выбрать фильм надо предоставить маме.

– Неплохая идея. Ну ладно, Мария, целую, счастливо.

Я так и осталась с его виртуальным поцелуем на щеке, сердце билось часто-часто, а в душе ликовала маленькая победа – спокойный разговор, я ничем себя не выдала, никаких эксцессов, теперь увидеть его в понедельник будет чуть легче.

Я писала программу еще пару часов, а потом в комнату застенчиво постучала Ника. Действительно, непорядок, я приехала повидать родных, а из комнаты и носа не показываю.

Ника плюхнулась на кровать с разгону и чуть не ударила меня по ноге. На ней была розовая маечка с глубоким вырезом и лифчик «пуш-ап». С ума сойти, ноябрь на дворе, девочке четырнадцать лет! Я в ее возрасте даже крем для волос еще не использовала, ходила с черными кудряшками на голове. Для меня ее декольте, как красная тряпка для быка.

– Ну что, Ника, решила кем будешь после школы?

– Ой, Маша, как раз об этом хотела с тобой поговорить. Я буду криминалистом! Ты смотрела американский сериал про расследования убийств? О том, как трупы расчленяют. У нас все девчонки в классе боятся и глаза закрывают, а меня это не пугает. Даже привлекает чем-то. Ну, там, разгадывать преступления. В общем, я решила, что буду трупы препарировать.

Мама дорогая, грудь появилась, а мозги запаздывают!

– Ника, препарируют трупы патологоанатомы, это врачебная специализация. Чтобы поступить на медицинский, нужно хорошо учиться.

– А-а-а, я не знала. Думала, такая специальность, криминалист. Тогда мне этого не нужно.

– Честно, я о криминалистах только в американских фильмах и слышала. Есть вообще такая профессия, где ее изучают? Сможешь ли найти работу, как оплачивается?

– Ой, Маш, ты такая скучная и ничего не понимаешь, – я буду самой крутой!

Иногда, мне кажется, нас рожали и воспитывали разные родители. Теперь буду думать дважды, перед тем как задавать вопросы о Никином будущем. Нервы-то не железные. Будем надеяться, что вырастет – поумнеет.

Мама позвала нас пить чай с яблочным пирогом. Я хотела спросить, знает ли она о планах Ники на будущее, но решила пожалеть. Мама выглядела уставшей, осунувшейся. В ней что-то надломилось за годы беспросветной нищеты, и пусть сейчас всего было в достатке, она осталась подавленной и несчастливой. Она так и не вернулась преподавать уроки музыки, проводила дни дома, в собственном коконе, без общения с подругами. Мама убирала, готовила вкусности, целовала нас на ночь, но все на автомате, будто она постоянно думает о чем-то своем, не очень веселом. Я очень рано поняла, что к маме невозможно обратиться со своими проблемами – она только растеряно захлопает ресницами, из глаз ручьем польются слезы, а губы будут шептать, что она виновата перед своими девочками.

Был период, когда я верила, что смогу вылечить ее, если очень постараюсь, – я прилежно убирала свою комнату, хотя терпеть не могу домашнюю работу, училась на «отлично», приносила ей букетик цветов в спальню по утрам. Веселила, обнимала, чуть на стенки не лезла, чтобы вытащить маму из пучины отчаянья. Все напрасно, остался только шрам на сердце, а все усилия пошли прахом. Если быть честной – ей давно пора к психиатру. Я пыталась заикнуться об этом, но это был первый и последний раз, когда отец поднял на меня голос и приказал знать свое место. Теперь я молчу в тряпочку, только Нику иногда становится очень жаль.

Не люблю приезжать домой. После таких выходных нужно три дня отходить во время учебы. Впрочем, от семьи убегать не хочу – совесть заест, к тому же мои настоящие подруги тут.

Вечером мы встретились-таки с Наташей и девочками. Посидели в очень милом кафе, заняли угловой столик с бордовым диванчиком, заказали десерты и поделились новостями. Наташе не повезло с соседкой по комнате. Та, в принципе, девушка неплохая, но приводит парней по ночам, и когда думает, что Наташа спит, втихаря занимается сексом на соседней кровати.

– Ну вот, просыпаюсь я ночью, слышу шорохи. Дать понять, что проснулась, – не хочется – ужасно стыдно, лежать столбом и подслушивать тоже неудобно. Что делать?

– Сказать, чтобы водила их в другое место, – отрезала я. Наташа – божий одуванчик, за свои права в жизни не постоит, ее девиз – пусть мое перейдет.

Девочек насмешил рассказ Ани о ретивом поклоннике, потихоньку каждая рассказала о себе, и теперь они ожидающе смотрели на меня. Я не хотела делиться мыслями об Игоре, слишком неопределенно, слишком личное. Я сама еще не разобралась в своих чувствах. А вот о том, что Максим избегает прикосновений, хотелось выговориться.

– Не делай поспешных выводов, – сказала Таня, та самая, с аккуратными тетрадками. – Ты сама говорила, что ничего о нем не знаешь, вдруг там какая-то темная история в прошлом. Может, его невеста бросила.

– Может, он руки не помыл и стеснялся, – заметила Наташа.

– Может, он влюблен и не хочет выдавать себя, – мечтательно протянула романтичная Аня.