Недостаточно хороша

– А с кем? – возмущенно спросил Данила, но я уже отключила разговор. Мне было неудобно шептать в телефон нежности, прямо глядя в глаза Игорю. Мне не хотелось, чтобы он был свидетелем моих отношений с Данилой. И вообще, если бы Игорь сам не попросил меня сегодня прийти к нему, я бы воспользовалась случаем и держалась от него подальше. В наших отношениях было слишком много нездорового.

На экране замерцало сообщение от Данилы.

«С кем бы ни была, не забывай обо мне, красавица».

Я фыркнула, убирая телефон в карман джинсов, и это движение не укрылось от внимания Игоря.

– Не знал, что ты с кем-то встречаешься.

Я не хотела посвящать его ни в какие детали, но и уйти от прямого вопроса было невежливо. Блин, Игорь все замечает и понимает правильно.

– Со вчерашнего дня.

– И он тебе нравится?

– Очень.

Я отделалась фразой из одного слова в надежде, что Игорь оставит тему и не будет больше меня мучить. О Даниле я не хотела рассказывать ему ничего. Данила пока весь мой, никто о нем не знает, и пусть таким останется положение дел. Если я желаю любви, то ее не вырастить под софитом глаз окружающих. Тем более не надо Игоря.

– Мне будет интересно посмотреть на парня, который тебе очень понравился, – сказал Игорь, медленно растягивая слова и тяжело вздыхая. – Наверное, он замечательный.

Игорь ушел, а я вдруг поняла, что теперь в мире есть один человек, который знает о том, что у меня появился парень. А это значит, что весть скоро разнесется, и есть еще один человек, который должен все услышать от меня и ни от кого другого. Ему будет слишком больно.

Я должна поговорить с Максимом. Потому что сама знаю, как больно слышать мимолетом от знакомых, что человек, к которому ты неравнодушен, давно позабыл о тебе и проводит время с другим.

Максим так и остался на перемене сидеть в аудитории над книгой. Когда я подошла, он близоруко прищурился и улыбнулся.

– Привет, Маша. Как дела? Ты просто сияешь сегодня.

– Меня приняли на работу, – быстро назвала я вторую по значимости причину, а затем рассказала Максиму в двух словах о том, как готовилась к интервью и как думала, что все усилия пропали зря, а оказалось, что самой последней фирме я понравилась.

Рядом с нами начали усаживаться студенты в преддверии следующей лекции, поэтому я попросила Максима пообедать со мной, если он не против.

Мы направились в один из внутренних зеленых двориков и устроились на скамейке. Каждый достал припасенный из дома бутерброд – мой с сыром и огурцом, сделанный на скорую руку, а у Максима лепешка, начиненная колбасой, салатом и помидорами, аккуратная и основательная, как и он сам.

– Послушай, Максим, мне нужно кое-что тебе рассказать.

– Я весь во внимании, хотя, если ты не против, хотел бы услышать еще немного о поиске работы. В этом году не планирую, а в следующем может пригодиться.

– Конечно, я тебя посвящу во все детали, хотя мой опыт нельзя назвать конвенциональным. Я совсем о другом. Дело в том, что со вчерашнего дня я встречаюсь с парнем и хотела, чтобы ты услышал это первым от меня.

Максим ощутимо помрачнел и отвел взгляд в сторону. Я видела, как непроизвольно сжались руки в кулаки и еще больше осунулись плечи.

– Я готовился услышать эту новость уже несколько месяцев, но признаюсь, не ожидал, что будет так больно.

Я подняла руку, намереваясь положить ему на плечо и тем самым выразить свое сочувствие, но потом вспомнила, что у меня больше нет права трогать его, да так и замерла в нелепой позе, не зная, что сделать и что сказать.

– Не вини себя, Маша, я многое обдумал. И понял, что должен был усвоить урок Господа нашего.

Я поджала губы. С одной стороны, я была рада, что Максим нашел утешение в своей вере, а с другой стороны, немного боялась объяснения, которое должно было последовать за этими словами. Я уважала Максима, но все, что было связано с адвентистами, считала странным. Я вся сжалась внутри, как будто готовилась к разговору с близким человеком, немного поехавшим, вот-вот готовым рассказать о божественных откровениях.

– Понимаешь, когда я тебя встретил, то считал, что раз моя вера сильна и сам я веду праведный образ жизни, то значит, достоин чуда. А иначе как чудом назвать мою надежду на то, что ты решишь вступить в нашу общину, нельзя. Ослепленный гордыней, я считал, что Господь мне чем-то обязан. Я усвоил урок, – сказал он, бросив мимолетный взгляд наверх, – и обещаю впредь искупить свою вину.

Максим горько покачал головой. Странно, я бы никогда не сказала, что Максим страдает от излишней гордыни. Скорее кое-кто другой из наших общих знакомых, а Максим, наоборот, действительно добродетельный человек. Не важно, из каких побуждений он действует, встретить такого редкость: даже в ситуации, где он ни с какой стороны не виноват, а наоборот – пострадавшая сторона, Максим умудряется принять на себя часть ответственности. Я опять с жалостью подняла руку и вновь вернула смирно на колени.

– Я уверена, что ты найдешь девушку, которая будет тебе подходить намного больше меня…