Недостаточно худая. Дневник топ-модели

Бродя по Нью-Йорку с родителями и мальчишками, я не могла никак свыкнуться с мыслью о том, что уже всего через две недели я все так же буду здесь, но только совсем одна. Центральный парк, Музей Гуггенхайм, Музей современного искусства, район Трайбека, Граунд-Зиро, Бродвей, Рокфеллеровский центр и статуя Свободы – все, о чем я всегда мечтала, было в шаговой доступности, прямо у моих ног. Сначала это меня потрясло, а затем вдруг придавило. У меня было такое ощущение, как будто у меня разжимаются руки и я соскальзываю с отвесной скалы, и это падение будет вечным. Конечно, я никому ничего не сказала, чтобы не портить впечатление от путешествия.

Огромным плюсом было то, что на каждой упаковке еды, которую мы покупали, была указана калорийность. Благодаря этому я приблизительно знала, что делать, учитывая, что взвешиваться мне было негде, так как в номерах отеля не было весов. Я старалась особо не думать об этом. Когда я уезжала из Парижа, обхват моих бедер составлял 89 сантиметров и я весила чуть больше 51 килограмма. Во что бы то ни стало мне надо было сбросить еще один килограмм. Потеря двух или трех кило помогла бы мне полностью успокоиться… В двух шагах от нашего отеля был огромный магазин Victoria’s Secret. Мама знала, что я мечтала работать у них. Как знать, возможно, совсем в ближайшем будущем я смогу стать одним из «ангелов» их бренда? Пока же она отвела меня туда, чтобы побаловать комплектом нового белья. Я выбрала красивый кружевной комплект черного цвета с маленьким розовым бантиком: пару трусов, на этикетке которых было написано «Size 0»,[9] что предположительно соответствовало 32–34-му размеру, и бюстгальтер размера 85А. Меня несколько опечалило то, что объем чашечки уменьшился на два размера, потому что, сказать по правде, мне нравилась моя грудь. Но в свете предстоящей Недели моды это было хорошей новостью (конечно же, я заметила, что большинство девушек на подиуме были плоскими). В тот же месяц впервые не пришли месячные, очевидно, по причине стресса. Но я восприняла это довольно спокойно – по крайней мере, мне не придется беспокоиться еще и об этом во время работы.

На диетическом фронте отец начал идти в наступление. Он все чаще и чаще настаивал на том, что я должна есть хоть немного мяса или рыбы и овощей. Меня это сводило с ума – это была моя проблема, а не его. И если я начну питаться вот так, без возможности контролировать себя на весах, меня разнесет раньше, чем я об этом узнаю. Это даже не обсуждалось, посему мы пришли к компромиссу, что я буду есть с ними всего один раз в день. Я начала отпускать их на обеды и ужины, в то время как для себя покупала фрукты и низкокалорийные салаты, которые можно было съесть в тишине и спокойствии, а главное, без моего отца, подвергающего всякий раз подробному анализу все, что лежало в моей тарелке. Надо знать, чего ты хочешь от этой жизни. Именно он первым подталкивал меня к подписанию контракта, так что теперь было уже немного поздно идти на попятную.

Когда мы ложились спать, я всегда прижималась к Алексу. Мы все трое жили в одной комнате. Я с Алексом спала на двуспальной кровати, а Лео – на односпальной. Мой брат ничего мне не говорил, но он чувствовал, что что-то было не так. И я засыпала, крепко вцепившись в Юки, пытаясь уговорить себя, что все скоро пройдет.

* * *

Через три дня мы отправились в Сан-Франциско. Мы вылетали из Нью-Йорка перед самым закатом, и это было так красиво! Через окно иллюминатора я смотрела, как сверкающий город скрывается вдали, зная, что всего через две недели я вернусь туда, чтобы начать свою новую жизнь. Я почувствовала, что вот-вот расплачусь, и закрыла лицо волосами, чтобы остальные ничего не заметили.

Поначалу Сан-Франциско мне совсем не понравился – там было так жутко холодно! Какой смысл был в том, чтобы посреди лета ехать в Калифорнию и замерзнуть там до смерти? Я чувствовала себя уставшей и подавленной. Я точно могла обойтись без всех этих прогулок по настолько крутым улицам, что иногда приходилось буквально карабкаться по ним вверх. Я думала, что никогда не осилю это, периодически отставая от остальных шагов на двадцать и полностью теряя дыхание, как будто я курила по две пачки сигарет в день. Мои родители начали понемногу терять терпение, а Алекс – постоянно дуться на меня за то, что на каждом повороте приходилось меня ждать. Мой дорогой Лео шел позади меня, стараясь приободрить: «Давай, Вик, врубай вторую передачу!» Я бы сделала это с радостью, но это было выше моих сил. Я понятия не имела, что со мной происходит – в ногах абсолютно не было сил, а желудок буквально скрутило узлом. Все тело ломило, а кожа была настолько натянута, что казалось, вот-вот разорвется. Я просто хотела вернуться домой.