Недостойная

В конце коридора действительно показался Йон. Следом за ним шла уже знакомая Берту врач-терапевт, а рядом с ней почему-то вышагивал высокий мужчина в зелёной форме реаниматолога. И Арманиус непременно бы улыбнулся, если бы ему не было настолько не по себе. Видимо, Валлиус решил перестраховаться — вдруг пациент вздумает помереть во время процедуры?

— Приветствую, — подойдя ближе, кивнул присутствующим главврач. — Так, Берт, быстренько дуй в палату, раздевайся до трусов за ширмой, ложись на койку. Зоя, как он ляжет, начинай подготовку. Алекс, ты наблюдающий. Вступишь в игру, если понадобится. Гектор и Эн, вы остаётесь здесь.

— А можно… — начала Эн и запнулась — Валлиус махнул на неё рукой.

— Нет. — Она так явно расстроилась, что Брайон не выдержал и продолжил: — Не положено просто. Я понимаю, ты переживаешь, но тебе лучше подождать в коридоре. От твоего присутствия внутри палаты легче никому не станет, поверь.

«Это точно», — подумал Берт с облегчением. Не хватает ещё, чтобы Эн всё это видела.

— Составишь мне компанию, — сказал Дайд, аккуратно утягивая девушку к скамейке возле стены. — А то мне скучно будет.

— Ладно… — согласно вздохнула Эн, опускаясь на сиденье рядом с Гектором. — А сколько времени продлится процедура?

— Полчаса, не больше, — ответил Йон и легонько подтолкнул Берта в спину. — Иди давай. Быстрее войдёшь, быстрее выйдешь.

Напоследок Арманиус ободряюще улыбнулся Эн — она уже выглядела слегка бледной — кивнул Дайду, — тот, наоборот, был совершенно невозмутим, — и вошёл в палату.

Дверь за его спиной с гулким стуком закрылась.

* * *

— Ириски будешь? — спросил Гектор, как только и Берт, и все врачи, в том числе Валлиус, зашли в палату.

— Что? — Эн удивлённо посмотрела на дознавателя.

— Ириски, — повторил он с абсолютно невинным видом, — конфеты такие. Я люблю. Будешь?

Стало до ужаса смешно.

— Буду.

Дайд протянул Эн ладонь, на которой лежали три конфеты в ярких бумажках.

— Держи. Кстати, ничего, что я на «ты»?

— Нет. — Стало еще смешнее. — Конечно, всё хорошо. А…

— Ты тоже можешь называть меня просто Гектором.

Эн кивнула. Дознаватель ей очень нравился с самого начала, несмотря на свою показную суровость и странный внешний вид. А Эклер, когда видел Дайда, забавно зеленел, вызывая у мужчины улыбку и короткий сухой смешок. И Эн это ценила. Ей казалось, что многие на месте Гектора обиделись бы на подобное поведение тигриллы.

Кстати о поведении Лера…

— А вы… то есть, ты не знаешь, почему котёнок мог почернеть?

— Почернеть? — Дайд слегка нахмурился. — Ну… я не очень хорошо знаком с психологией поведения тигрилл, но могу предположить, что они чернеют, когда расстраиваются.

Эн задумалась. Интересно, из-за чего Эклер мог расстроиться в тот день, когда её приходил лечить император? Арен не сделал ничего плохого — ни ей, ни котёнку.

— А твой питомец чернел?

— Да, — она кивнула и решила пояснить: — При императоре. Я не очень поняла только, почему. Просто взял и почернел, без всякой причины.

— А-а-а… — протянул Γектор, разворачивая конфету. Забросил её в рот и продолжил: — Некоторые тигриллы ощущают эмоциональное состояние людей. Как эмпаты. Не все, немногие, но тебе, видимо, достался именно такой котёнок. Возможно, у Арена просто было плохое настроение. Мы как раз с Совета архимагистров тогда вернулись, и я его понимаю. Ничего приятного там не было.

— Так просто… — пробормотала Эн и разочарованно вздохнула. — А я решила, что это какая-то тайна. Романтичная.

Гектор хрипло, скрипуче засмеялся.

— Романтичная, значит… Возможно, но вряд ли тайна. Видишь ли, Арен был помолвлен с сестрой Берта около десяти лет назад. Она, к сожалению… умерла. И ему наверняка не радостно возвращаться в дом Арманиуса. Слишком много воспоминаний.

— А отчего она умерла?

Дайд на секунду задумался.

— Нехорошая история, Эн. Ты уверена, что хочешь услышать подробности?

— Конечно. Это лучше, чем спрашивать у Берта.

— Да, ты права. Ладно, слушай…

* * *

Начался этот медицинский кошмар с того, что Арманиуса привязали к койке. Описание процедуры он читал, так что не особенно удивился — во время неё ему нельзя было дёргаться.

— Держись, Берт, — пробормотал Валлиус, кивая терапевту. — Приступай, Зоя.

Сначала к его телу в семи местах были прикреплены датчики для измерения всевозможных жизненных показателей. И ещё для кое-чего.

Затем врач взяла поднос, на котором лежали длинные иглы, смоченные специальным раствором, в состав которого входил очень жгучий змеиный яд, и начала вводить их Берту под кожу. От первой иглы он чуть не взвыл. Но разговаривать и уж тем более выть ему тоже было нельзя, поэтому Арманиус с силой сцепил зубы.

Одну за другой врач вводила иглы, увеличивая интенсивность боли. Берт даже думать ни о чём не мог. И желание выдернуть всё это из себя и убежать становилось всё сильнее и сильнее — хорошо, что его привязали…

Затем Валлиус — не доверил это дело терапевту, — скальпелем аккуратно разрезал вены на руках и ногах Берта, подложив впитывающие подушечки. Арманиус сразу ощутил, как оттуда потекла горячая кровь, и задержал дыхание, понимая — сейчас, вот-вот…