Недостойная

Я уже была в общежитии, когда меня вызвал ректор. Арчибальд довез и, галантно поцеловав руку, позволил мне покинуть магмобиль. Настроение было на редкость приподнятым, хотелось смеяться и танцевать. Давно со мной такого не случалось… Но после того как я поговорила с Арманиусом, все изменилось. И потом, когда я взяла у него кровь и убедилась, что анализы в норме, где-то на краю сознания появилась мысль, которую я поначалу даже не могла толком сформулировать.

Помог ректор. Как только Агрирус ушел, он спросил меня:

– У тебя все в порядке, Эн? Ты… – Он запнулся. – Немного странная.

Точно. Я странная. И я сама это чувствовала.

– Все в порядке. А в чем выражается эта странность? Поворачивайтесь лицом ко мне, я закончила.

Арманиус перевернулся и продолжил:

– Ты как будто была пьяной, Эн.

И тут меня словно по голове чем-то стукнуло.

Пьяной… Но Арчибальд сказал, что от этого вина не пьянеют. Значит…

– Архимагистр… а вы разбираетесь в винах?

Он удивленно поднял брови.

– Ну, я не эксперт, но в принципе могу что-то подсказать.

– Вы знаете такое вино… «Лунный свет»?

Брови поползли выше.

– Знаю.

– Расскажите мне про него.

– Это одно из самых дорогих вин Альганны, Эн. – Удивление исчезло, сменившись пониманием. – Оно не пьянит так, как обычное. Лишь слегка расслабляет и дает ощущение радости, эйфории, праздника. При этом не туманит мозг, не вызывает привыкания, не заставляет совершать безумства. Просто чуть уменьшает внутренние запреты.

Что ж, все ясно. Ох, ваше высочество… И вроде бы понимаю его. Но противно.

– Ты не знала, да?

Догадливый. И, наверное, можно было ответить… Но я молчала.

– Конечно, не знала, как ты могла знать… Эн, я не оправдываю Арчибальда, но…

– Вот и не оправдывайте! – сказала я, пожалуй, слишком резко. – Что сделано, то сделано.

– Послушай меня, – голос Арманиуса стал раздраженным, – не преувеличивай значение «Лунного света». Это не веселун-трава, от которой море по колено и огонь не страшен. Ты просто стала чуть легче относиться к происходящим событиям, но никогда в жизни под влиянием этого вина ты не сделала бы ничего противоречащего своей природе.

– Я понимаю. – Я вскочила с дивана, бросила в сумку анализатор[4] и тут же мысленно поругала себя. Демоны тебя побери, Эн, аккуратнее! – И не хочу больше это обсуждать. Лучше покажите мне метку.

Когда я вновь повернулась лицом к ректору, он уже закатывал рукав. И я, подойдя ближе, осторожно взяла его кисть, вглядываясь в черный рисунок на запястье. Точнее, в темно-серый…

– С тех пор, как вы потеряли дар, она меняла свой цвет?

– Нет. Чуть побледнела только, вот до этого самого состояния, и с тех пор практически неизменна.

– Надо следить за ней. – Я закусила губу. – Думаю, скоро она станет ярче. Но то, что у вас получилось воспользоваться родовой магией со сломанным контуром, – это какое-то чудо. Ладно, – я отпустила руку ректора и вновь отвернулась к сумке, – побегу. Вернусь через три часа, снова возьму у вас кровь.

– Через три часа будет глубокая ночь. – Недовольство в голосе Арманиуса можно было не только слышать, но и чувствовать. – Не выдумывай и оставайся.

В принципе, разумно. И… Я мстительно прищурилась. За мной ведь наверняка следят. Интересно, знают ли мои охранники, что я перенеслась к ректору прямо из своей комнаты в общежитии? Наверное, нет. Или в комнате тоже следилка?

Вот и проверим.

– Хорошо, архимагистр, я останусь.

Арманиус вздохнул с таким облегчением, что я не удержалась от улыбки.

Глава 8

Проснулся Берт от настойчивого вызова по браслету связи и, ответив, даже не удивился, увидев перед собой проекцию его высочества.

– Эн у тебя?

Арманиус потер глаза и, потянувшись, сказал:

– Доброе утро, ваше высочество. Да, у меня.

Арчибальду явно было жаль, что по браслету связи не видно окружающей обстановки и присутствующих рядом людей. Он определенно подозревал, что «у меня» значит «в моей постели».

От подобной мысли хотелось одновременно и смеяться, и морщиться.

– Впредь, если она будет оставаться на ночь, отчитывайся, – проговорил принц холодно. – Охрана с ног сбилась.

«Только ли охрана?»

– Хорошо, ваше высочество.

Арчибальд поколебался, но все-таки спросил:

– С чем это связано?

– С посещением университета. Мне стало нехорошо, я вызвал Эн, и, так как ей нужно было следить за моим состоянием и ночью, она осталась.

Берт чуть улыбнулся, вспомнив, как она прибежала в три часа ночи, сонная и в халате, взяла кровь, кивнула и убежала. Все это заняло меньше двух минут. Он даже проснуться толком не успел.

Арчибальд, выслушав этот «отчет», расслабился.

– Хорошо. Надеюсь, ты восстановишься, Берт.

– Я тоже надеюсь, – ответил ректор, и его высочество прервал связь.

Посмотрев на часы, Арманиус перевернулся на другой бок. Еще десять минут вполне можно полежать.

Перевернулся – и усмехнулся собственным мыслям. Странно, как это не пришло ему в голову вчера, когда Эн спросила про «Лунный свет». Зачем давать девушке, с которой у тебя и так все хорошо складывается, подобное вино, не предупреждая ее об этом? Никакого смысла. А вот если она отказывается и отказывает, тогда – да.